Европеец вчерашнего дня - «Культура»

Вчера мне довелось поучаствовать в Берлине в двух мероприятиях, посвященных России и Европе. Одно собрало европейцев, другое — русских. На обоих говорили о Путине, о его авторитаризме, искоренении демократии в России, о «русском народе» и о русских, живущих в Европе. Везде сквозило сомнение в том, является ли Россия частью европейской цивилизации. Везде вспоминали «поворот на Восток» и азиатские черты нашей страны. Я попытался внести диссонанс в выступления ораторов с тезисами, которые давно повторяю, но которые в этот день сложились в достаточно стройный и последовательный ряд. Владимир Путин — не азиатский тиран, не вождь воскресшей Орды, он на сто процентов европеец. Европеец, воспринявший «вестфальское» видение суверенитета. Европеец, считающий своим правом насаждать среди подданных любезную ему религию и/или идеологию. Европеец, не гнушающийся захватывать территории других государств, когда те ослабеют или не готовы защищаться. Европеец, жестко карающий своих холопов за отступничество и вольнодумство. Наконец, европеец, считающий страну собственностью, и полагающий вправе раздать друзьям и фаворитам любые мыслимые привилегии и синекуры. Но разве все это — европейские методы ведения дел? Где же тут европейские ценности, спросит любой. На это я отвечу, что все описанное действительно происходило в Европе. Перекраивались границы, изгонялись инакомыслящие, делались состояния на откупе налогов. Только все это происходило в прошлом — двести, триста, четыреста лет тому назад. Путин — не азиат сегодняшнего дня, а европеец вчерашнего. Он действует так, как было принято за несколько веков до нашего благословенного времени. Он отвергает не «Европу», а современность. Россия не поворачивается на Восток — она проваливается в архаику, но этого не хочет видеть никто из европейских политиков и интеллектуалов. Более того. Именно такое понимание сути происходящего позволяет, на мой взгляд, объяснить причину невиданной популярности Путина в Европе и готовность так или иначе сотрудничать с ним многих европейских политиков. Для последних российский президент выступает не африканским царьком или азиатским диктатором. Он — глава европейского государства прошлого, в котором лидеры были всемогущими (чего сейчас они не могут себе позволить); он представляет собой ожившую историю континента, которой (за некоторыми известными исключениями) европейцы привыкли гордиться и восхищаться. Призывать их подходить к оценке нынешней России только с точки зрения состояния ее демократических процедур и степени защиты прав человека во многом бессмысленно. Это, конечно, печально. Однако в то же время подобное рассуждение дает ясный и однозначный ответ на два важнейших и постоянно обсуждаемых вопроса. Является ли Россия естественной составной частью Европы? Безусловно. Станет ли она похожей на сегодняшнюю Европу? Да, через пару столетий…