© РИА Новости, Рамиль Ситдиков | Перейти в фотобанкСтрах перед Россией служит для польской внешней политики основным ориентиром, именно он склонил правящую партию фактически превратить Польшу в протекторат США, пишет издание "До жечи". Однако Москва не настолько сильна и агрессивна или слаба и неразумна, насколько считают польские политики, которые выстраивают восточную политику на страхе, смешанном с мечтами об отмщении за обиды прошлого.
Не будет преувеличением сказать, что курс внешней политики и стратегия безопасности Польши с 1989 года в значительной мере зависели от того, как польские элиты относились к Москве. Страх перед Россией склонил партию «Право и справедливость» (PiS) фактически превратить нашу страну в протекторат США, который всецело ориентируется во внешней политике на Вашингтон. Глядя на ситуацию в контексте близящейся к концу работы парламента очередного созыва, невозможно не задаться вопросом, как политическому лагерю, который называет ключевыми ценностями суверенитет и независимость государства, удалось настолько подчинить Польшу одной державе (иллюстрацию этого мы могли наблюдать на недавней конференции в Варшаве, организованной Госдепартамент США).
Ответ на поставленный вопрос кроется в отношении «Права и справедливости» к России. Политики правящего лагеря, а также симпатизирующие им эксперты, публицисты и журналисты придерживаются двух подходов к нашему самому большому соседу. Часть из них считает Россию молохом, который находится под управлением преступного синдиката выходцев из КГБ и готовится поглотить Польшу вместе со всем ее регионом. Это возрожденный Путиным Советский Союз, который проводит «неоимперскую» политику. Появление такого неуклюжего неологизма, впрочем, свидетельствует о сомнениях использующих его комментаторов, которые осознают насколько неадекватно сравнение шагов современной России с деятельностью царей или генеральных секретарей ЦК КПСС.
Сторонники второй популярной позиции считают Россию отсталым, бедным и стоящим на грани краха государством, которое находится в отчаянном положении и поэтому старается заставить других участников международных отношений пойти на уступки, используя последний оставшийся в его распоряжении козырь — военное давление, и тем самым дестабилизируя обстановку в мире.
© РИА Новости, Евгений Биятов | Перейти в фотобанкБиржевой форум 2018Сейчас РФ находится на периферии глобальной экономки. Ее элиты могут пытаются при помощи политического давления, подкрепленного силовыми аргументами, добиться экономических уступок от гораздо более слабых соседних стран, но пример Белоруссии или Казахстана демонстрирует, что такая тактика имеет ограниченный эффект. На практике российский истеблишмент совершенно осознанно сотрудничает с западными капиталистическими элитами, направляя Россию по пути зависимого развития и получая взамен возможность присваивать себе несоразмерно большую долю плодов экономической активности граждан. Московские руководители хотят пользоваться глобальной экономической системой, а не разрушать ее. Периферизация проявляется в снижении инновационности: в РФ сейчас делается меньше изобретений, чем при раннем Брежневе.
Управляющие Россией клептокарты-олигархи просто хотят стричь купоны с монополизированной ими торговли углеводородами с Европой и Китаем, умножая свои капиталы и размещая их на Западе. Современный россиянин, в свою очередь, уже не готов, как раньше идти на жертвы ради царя и коммунизма: ему хочется, скорее, потреблять материальные блага, которых были лишены его отцы и деды.
План Путина сводится сейчас к попытке экономической реинтеграции постсоветского пространства. При этом, если говорить об идеологии, российская элита не руководствуется максималистской программой евразийцев. Следует напомнить, что летом 2014 года Дугин лишился кафедры в Московском государственном университете. Дело было, судя по всему, в том, что он критиковал излишне ограниченный, на его взгляд, характер операции на Украине.
Если искать теоретика, идеи которого соответствуют направлению современной российской политики, им окажется Вадим Цымбурский, рассматривавший Россию как отдельный политический и цивилизационный остров и стоявший на изоляционистских позициях. На его взгляд, россиянам следует в первую очередь защищать свою территорию и культуру, не позволяя западной державе распространить свои влияния на Великом Лимитрофе, то есть поблизости от российских границ — в Центральной Азии и Восточной Европе. Цымбурский критиковал агрессивное евразийство, доказывая, что Россия не располагает потенциалом, позволяющим починить себе Европу.
Как бы ни была сильна российская армия и ее ядерное оружие, можно констатировать, что Россия не может вести такую политику, как СССР, и не ведет ее. Вопреки заявлениям российских дипломатов, Путин и его соратники, видимо, прекрасно понимают, что их страна — это мощная региональная держава, но уже не сверхдержава-империя.
Что важно, США перестали считать Россию своим основным конкурентом в борьбе за мировое господство, а в Европе не появилось нового фронта американо-российской холодной войны. Ту же картину мы видим на Ближнем Востоке: американцы приняли решение о выводе войск из Восточной Сирии, хотя этот шаг неизбежно приведет к тому, что освободившееся место займет Москва, которая с невероятной ловкостью маневрирует между интересами курдов, сирийских властей, Ирана, Израиля, Турции и выступает не военным гегемоном, а дипломатическим игроком, предлагающим каждой стороне привлекательный компромисс. Польским политикам следует извлечь из этого выводы и перестать выстраивать восточную политику на страхе, смешанном с мечтами об отмщении за обиды прошлого.
© РИА Новости, Рамиль Ситдиков | Перейти в фотобанкСтрах перед Россией служит для польской внешней политики основным ориентиром, именно он склонил правящую партию фактически превратить Польшу в протекторат США, пишет издание "До жечи". Однако Москва не настолько сильна и агрессивна или слаба и неразумна, насколько считают польские политики, которые выстраивают восточную политику на страхе, смешанном с мечтами об отмщении за обиды прошлого. Не будет преувеличением сказать, что курс внешней политики и стратегия безопасности Польши с 1989 года в значительной мере зависели от того, как польские элиты относились к Москве. Страх перед Россией склонил партию «Право и справедливость» (PiS) фактически превратить нашу страну в протекторат США, который всецело ориентируется во внешней политике на Вашингтон. Глядя на ситуацию в контексте близящейся к концу работы парламента очередного созыва, невозможно не задаться вопросом, как политическому лагерю, который называет ключевыми ценностями суверенитет и независимость государства, удалось настолько подчинить Польшу одной державе (иллюстрацию этого мы могли наблюдать на недавней конференции в Варшаве, организованной Госдепартамент США). Ответ на поставленный вопрос кроется в отношении «Права и справедливости» к России. Политики правящего лагеря, а также симпатизирующие им эксперты, публицисты и журналисты придерживаются двух подходов к нашему самому большому соседу. Часть из них считает Россию молохом, который находится под управлением преступного синдиката выходцев из КГБ и готовится поглотить Польшу вместе со всем ее регионом. Это возрожденный Путиным Советский Союз, который проводит «неоимперскую» политику. Появление такого неуклюжего неологизма, впрочем, свидетельствует о сомнениях использующих его комментаторов, которые осознают насколько неадекватно сравнение шагов современной России с деятельностью царей или генеральных секретарей ЦК КПСС. Сторонники второй популярной позиции считают Россию отсталым, бедным и стоящим на грани краха государством, которое находится в отчаянном положении и поэтому старается заставить других участников международных отношений пойти на уступки, используя последний оставшийся в его распоряжении козырь — военное давление, и тем самым дестабилизируя обстановку в мире.© РИА Новости, Евгений Биятов | Перейти в фотобанкБиржевой форум 2018Сейчас РФ находится на периферии глобальной экономки. Ее элиты могут пытаются при помощи политического давления, подкрепленного силовыми аргументами, добиться экономических уступок от гораздо более слабых соседних стран, но пример Белоруссии или Казахстана демонстрирует, что такая тактика имеет ограниченный эффект. На практике российский истеблишмент совершенно осознанно сотрудничает с западными капиталистическими элитами, направляя Россию по пути зависимого развития и получая взамен возможность присваивать себе несоразмерно большую долю плодов экономической активности граждан. Московские руководители хотят пользоваться глобальной экономической системой, а не разрушать ее. Периферизация проявляется в снижении инновационности: в РФ сейчас делается меньше изобретений, чем при раннем Брежневе. Управляющие Россией клептокарты-олигархи просто хотят стричь купоны с монополизированной ими торговли углеводородами с Европой и Китаем, умножая свои капиталы и размещая их на Западе. Современный россиянин, в свою очередь, уже не готов, как раньше идти на жертвы ради царя и коммунизма: ему хочется, скорее, потреблять материальные блага, которых были лишены его отцы и деды. План Путина сводится сейчас к попытке экономической реинтеграции постсоветского пространства. При этом, если говорить об идеологии, российская элита не руководствуется максималистской программой евразийцев. Следует напомнить, что летом 2014 года Дугин лишился кафедры в Московском государственном университете. Дело было, судя по всему, в том, что он критиковал излишне ограниченный, на его взгляд, характер операции на Украине. Если искать теоретика, идеи которого соответствуют направлению современной российской политики, им окажется Вадим Цымбурский, рассматривавший Россию как отдельный политический и цивилизационный остров и стоявший на изоляционистских позициях. На его взгляд, россиянам следует в первую очередь защищать свою территорию и культуру, не позволяя западной державе распространить свои влияния на Великом Лимитрофе, то есть поблизости от российских границ — в Центральной Азии и Восточной Европе. Цымбурский критиковал агрессивное евразийство, доказывая, что Россия не располагает потенциалом, позволяющим починить себе Европу. Как бы ни была сильна российская армия и ее ядерное оружие, можно констатировать, что Россия не может вести такую политику, как СССР, и не ведет ее. Вопреки заявлениям российских дипломатов, Путин и его соратники, видимо, прекрасно понимают, что их страна — это мощная региональная держава, но уже не сверхдержава-империя. Что важно, США перестали считать Россию своим основным конкурентом в борьбе за мировое господство, а в Европе не появилось нового фронта американо-российской холодной войны. Ту же картину мы видим на Ближнем Востоке: американцы приняли решение о выводе войск из Восточной Сирии, хотя этот шаг неизбежно приведет к тому, что освободившееся место займет Москва, которая с невероятной ловкостью маневрирует между интересами курдов, сирийских властей, Ирана, Израиля, Турции и выступает не военным гегемоном, а дипломатическим игроком, предлагающим каждой стороне привлекательный компромисс. Польским политикам следует извлечь из этого выводы и перестать выстраивать восточную политику на страхе, смешанном с мечтами об отмщении за обиды прошлого.
Следующая похожая новость...
