© AP Photo, Darko VojinovicМоскву опять обвиняют в том, что она распространяет свое «вредное влияние» на Балканах. Сербия на каждом международном форуме выступает против резолюций, осуждающих так называемую «аннексию Крыма» или состояние прав человека в России, пишет сербский автор. Он уверен, что Сербии пора перестать балансировать между Востоком и Западом.
Американскому послу не стоит говорить, что Сербия в своих прогнозах событий в Венесуэле выбрала неправильную сторону.
Как можно защищать режим президента Николаса Мадуро в Каракасе, который только ради сохранения власти препятствует доставке гуманитарной помощи для миллионов изголодавшихся людей, лишенных еще и лекарств? Просто потому, что «милостыню» подали Соединенные Штаты, которые признали соперника Мадуро Хуана Гуайдо временным президентом до проведения новых свободных выборов, а «искреннюю» помощь оказывает Россия?
Мадуро — протагонист явно проигрышного проекта «боливарианского социализма XXI века», который разрушил экономику, погрузил в невиданный гуманитарный кризис страну, которая обладает самыми большими разведанными запасами нефти в мире, и заставил более трех миллионов венесуэльцев покинуть страну.
Поскольку Мадуро — это продукт воздействия российской автократии и кубинской диктатуры, а Гуайдо — любимчик Вашингтона, политический и гуманитарный кризис немедленно приобрел общемировой масштаб. Владимир Путин не может допустить краха одного из своих экспериментов, который служит России подтверждением ее глобальной силы в борьбе с однополярным миром, о котором все еще мечтает Дональд Трамп. Было бы странно, если бы оба они не хотели повлиять на этот кризис. Дело не только в политике, но и в нефти, которая привлекла такие крупные американские и российские компании, как Chevron и «Роснефть».
Что в подобных обстоятельствах делает Сербия? Никто и не требует от нашей маленькой страны высказываться. И если рассуждать здраво, то какое кому вообще дело до того, что о кризисе в Венесуэле скажет Белград, который находится в девяти тысячах километров от Каракаса.
Однако сербские лидеры не упускают ни одной возможности, чтобы в крайне запутанной дипломатической форме не дать понять: они — на стороне Мадуро как законно избранного президента. Никто не говорит, что его соперник Гуйадо тоже является законно избранным председателем национального парламента. Важно показать, что Сербия не встала на сторону противоположную России.
Руководителей не беспокоит, что Белград все чаще оказывается на восточной стороне, но при этом продолжает твердить о западном будущем страны. Они (от президента и ниже) уверены, что смогут успешно балансировать между Востоком и Западом. Попавшись в собственную же ловушку, они не замечают, что их дипломатические буссоли сбиты и что им все труднее найти настоящих союзников.
Откуда берется эта все более явная дихотомия, которая доходит до цинизма и лицемерия? Ответ один и только один — Косово. Косово — это альфа и омега сербской внутренней и внешней политики. Конфликт — это причина дезориентации, которая может повлечь за собой стратегические долгоиграющие последствия. Россию в этом сложном водовороте считают защитницей «самого святого сербского слова». Путинская дипломатия, с помощью Московской патриархии, защитит «сербский Иерусалим» от какого-нибудь современного Саладина и его албанских всадников из Косово.
Сербские политики не перестают благодарить Россию, которая в кремлевском кармане держит козырь, которого у нас нет — вето в Совете безопасности. Это вето однажды действительно очень помогло Сербии, когда удалось отклонить неразумный проект британской резолюции, согласно которой сербский народ признали бы в будущем геноцидным.
Русские спасли нас от исторического позора, от которого мы сами не могли бы спастись. Но в Белграде находится все больше руководителей, которые откровенно отрицают, что в Сребренице был совершен геноцид. Как будто мы призываем вынести нам приговор. Мы поддерживаем образ страны, которая не готова принять факты, признанные даже в резолюции Скупщины Сербии (правда, с проволочками, так как в этом документе не решились воспользоваться словом «геноцид», которое употребляется в вердикте Гаагского трибунала).
Но вернемся к сербской благодарности России и тому, чем Россия за эту благодарность отплачивает. Как хитрая российская политика получает максимум при минимальных реальных и максимальных пропагандистских вложениях? За обещанные вето пришлось дорого заплатить продажей компании «НИС», основной в нефтяной и газовой индустрии страны. И теперь «Газпром» единственный из всех в отрасли платит самый низкий налог на добычу.
Где демократы остановились, там прогрессисты пошли дальше, и ни в правящей коалиции, ни в оппозиции нет ясного консенсуса насчет того, в каком направлении должна двигаться внешняя политика.
Мы со скоростью улитки приближаемся к некому решению косовской проблемы и идем на всевозможные уступки России, хотя Москва не участвует в диалоге Белграда и Приштины и даже не предлагает никаких идей для того, чтобы расплести косовский клубок. Александр Вучич не Александр Великий, чтобы храбро разрубить Гордиев узел, но зато он сползает в зону растущего российского влияния, подвергая Сербию все более жесткой критике Запада. Там обоснованно считают, что внешняя политика Белграда не соответствует стране, претендующей на членство в Европейском Союзе.
Идя на риск новых дипломатических потрясений, Сербия на каждом международном форуме защищает Москву и выступает против резолюций, осуждающих аннексию Крыма или состояние прав человека в России. По данным ISAC fund, сербская внешняя политика все меньше согласуется с линией ЕС с тех пор, как в 2012 году к власти пришли прогрессисты. Согласованность давно не превышает даже скромные 54 процента, и это самый низкий показатель в регионе.
Глава сербской дипломатии повторяет мантру о том, что Сербия будет слушаться Брюсселя, когда станет полноправным членом Европейского Союза. Формально это так, но на деле ясно, что это только отговорка, оправдывающая отмежевание от Запада. Может, кое-кто в Сербии рассчитывает как раз на то, что однажды Европейский Союз заявит, что такой новый член ему не нужен. Тогда сербские «путинофилы» возрадуются и скажут: «Видите, мы были правы. ЕС никогда и не хотел принимать Сербию. Наше место — на востоке».
Решение косовского вопроса — единственный шанс на то, что Сербия вернется к планам, которые скромно начала реализовывать с 2000 года. Нужно выбрать, какую систему правления она хочет: как во Франции и Нидерландах или как в Казахстане и Азербайджане. Не стоит защищать режим в Каракасе только за то, что он не признал независимое Косово и радоваться, когда от признания Косово отказывается такой «влиятельный» член международного сообщества, как Палау.
Бошко Якшич — ветеран политического отдела газеты, ныне частый гость программ на Би-би-си, «Радио Свободная Европа» и др.
© AP Photo, Darko VojinovicМоскву опять обвиняют в том, что она распространяет свое «вредное влияние» на Балканах. Сербия на каждом международном форуме выступает против резолюций, осуждающих так называемую «аннексию Крыма» или состояние прав человека в России, пишет сербский автор. Он уверен, что Сербии пора перестать балансировать между Востоком и Западом.Американскому послу не стоит говорить, что Сербия в своих прогнозах событий в Венесуэле выбрала неправильную сторону. Как можно защищать режим президента Николаса Мадуро в Каракасе, который только ради сохранения власти препятствует доставке гуманитарной помощи для миллионов изголодавшихся людей, лишенных еще и лекарств? Просто потому, что «милостыню» подали Соединенные Штаты, которые признали соперника Мадуро Хуана Гуайдо временным президентом до проведения новых свободных выборов, а «искреннюю» помощь оказывает Россия? Мадуро — протагонист явно проигрышного проекта «боливарианского социализма XXI века», который разрушил экономику, погрузил в невиданный гуманитарный кризис страну, которая обладает самыми большими разведанными запасами нефти в мире, и заставил более трех миллионов венесуэльцев покинуть страну. Поскольку Мадуро — это продукт воздействия российской автократии и кубинской диктатуры, а Гуайдо — любимчик Вашингтона, политический и гуманитарный кризис немедленно приобрел общемировой масштаб. Владимир Путин не может допустить краха одного из своих экспериментов, который служит России подтверждением ее глобальной силы в борьбе с однополярным миром, о котором все еще мечтает Дональд Трамп. Было бы странно, если бы оба они не хотели повлиять на этот кризис. Дело не только в политике, но и в нефти, которая привлекла такие крупные американские и российские компании, как Chevron и «Роснефть». Что в подобных обстоятельствах делает Сербия? Никто и не требует от нашей маленькой страны высказываться. И если рассуждать здраво, то какое кому вообще дело до того, что о кризисе в Венесуэле скажет Белград, который находится в девяти тысячах километров от Каракаса. Однако сербские лидеры не упускают ни одной возможности, чтобы в крайне запутанной дипломатической форме не дать понять: они — на стороне Мадуро как законно избранного президента. Никто не говорит, что его соперник Гуйадо тоже является законно избранным председателем национального парламента. Важно показать, что Сербия не встала на сторону противоположную России. Руководителей не беспокоит, что Белград все чаще оказывается на восточной стороне, но при этом продолжает твердить о западном будущем страны. Они (от президента и ниже) уверены, что смогут успешно балансировать между Востоком и Западом. Попавшись в собственную же ловушку, они не замечают, что их дипломатические буссоли сбиты и что им все труднее найти настоящих союзников. Откуда берется эта все более явная дихотомия, которая доходит до цинизма и лицемерия? Ответ один и только один — Косово. Косово — это альфа и омега сербской внутренней и внешней политики. Конфликт — это причина дезориентации, которая может повлечь за собой стратегические долгоиграющие последствия. Россию в этом сложном водовороте считают защитницей «самого святого сербского слова». Путинская дипломатия, с помощью Московской патриархии, защитит «сербский Иерусалим» от какого-нибудь современного Саладина и его албанских всадников из Косово. Сербские политики не перестают благодарить Россию, которая в кремлевском кармане держит козырь, которого у нас нет — вето в Совете безопасности. Это вето однажды действительно очень помогло Сербии, когда удалось отклонить неразумный проект британской резолюции, согласно которой сербский народ признали бы в будущем геноцидным. Русские спасли нас от исторического позора, от которого мы сами не могли бы спастись. Но в Белграде находится все больше руководителей, которые откровенно отрицают, что в Сребренице был совершен геноцид. Как будто мы призываем вынести нам приговор. Мы поддерживаем образ страны, которая не готова принять факты, признанные даже в резолюции Скупщины Сербии (правда, с проволочками, так как в этом документе не решились воспользоваться словом «геноцид», которое употребляется в вердикте Гаагского трибунала). Но вернемся к сербской благодарности России и тому, чем Россия за эту благодарность отплачивает. Как хитрая российская политика получает максимум при минимальных реальных и максимальных пропагандистских вложениях? За обещанные вето пришлось дорого заплатить продажей компании «НИС», основной в нефтяной и газовой индустрии страны. И теперь «Газпром» единственный из всех в отрасли платит самый низкий налог на добычу. Где демократы остановились, там прогрессисты пошли дальше, и ни в правящей коалиции, ни в оппозиции нет ясного консенсуса насчет того, в каком направлении должна двигаться внешняя политика. Мы со скоростью улитки приближаемся к некому решению косовской проблемы и идем на всевозможные уступки России, хотя Москва не участвует в диалоге Белграда и Приштины и даже не предлагает никаких идей для того, чтобы расплести косовский клубок. Александр Вучич не Александр Великий, чтобы храбро разрубить Гордиев узел, но зато он сползает в зону растущего российского влияния, подвергая Сербию все более жесткой критике Запада. Там обоснованно считают, что внешняя политика Белграда не соответствует стране, претендующей на членство в Европейском Союзе. Идя на риск новых дипломатических потрясений, Сербия на каждом международном форуме защищает Москву и выступает против резолюций, осуждающих аннексию Крыма или состояние прав человека в России. По данным ISAC fund, сербская внешняя политика все меньше согласуется с линией ЕС с тех пор, как в 2012 году к власти пришли прогрессисты. Согласованность давно не превышает даже скромные 54 процента, и это самый низкий показатель в регионе. Глава сербской дипломатии повторяет мантру о том, что Сербия будет слушаться Брюсселя, когда станет полноправным членом Европейского Союза. Формально это так, но на деле ясно, что это только отговорка, оправдывающая отмежевание от Запада. Может, кое-кто в Сербии рассчитывает как раз на то, что однажды Европейский Союз заявит, что такой новый член ему не нужен. Тогда сербские «путинофилы» возрадуются и скажут: «Видите, мы были правы. ЕС никогда и не хотел принимать Сербию. Наше место — на востоке». Решение косовского вопроса — единственный шанс на то, что Сербия вернется к планам, которые скромно начала реализовывать с 2000 года. Нужно выбрать, какую систему правления она хочет: как во Франции и Нидерландах или как в Казахстане и Азербайджане. Не стоит защищать режим в Каракасе только за то, что он не признал независимое Косово и радоваться, когда от признания Косово отказывается такой «влиятельный» член международного сообщества, как Палау. Бошко Якшич — ветеран политического отдела газеты, ныне частый гость программ на Би-би-си, «Радио Свободная Европа» и др.
Следующая похожая новость...
