© AP Photo, Andy WongВашингтон считает Китай авторитарной страной, которая занимается торговым манипулированием и воровством интеллектуальной собственности и представляет собой стратегическую угрозу для США. Поэтому Китай заслуживает наказания. Но этот посыл ошибочен, считают авторы статьи в "Проджект синдикейт". На самом деле Китай заслуживает одобрения, если не похвалы, за свои достижения, считают они и объясняют почему.
Гонконг — В Вашингтоне сложился межпартийный консенсус по поводу Китая: США имеют дело с авторитарной страной, которая занимается торговым манипулированием и воровством интеллектуальной собственности и представляет собой стратегическую угрозу для США и их союзников. Она заслуживает наказания. Но этот консенсус ошибочен. На самом деле Китай заслуживает одобрения, если не похвалы, за свои достижения.
За последние несколько десятилетий Китай внёс беспрецедентный вклад в мировой экономический рост и в зелёные инновации, вытащив более 800 миллионов человек из нищеты с момента начала политики «реформ и открытости» в конце 1970-х годов. Этого успеха Китай (и мир) достиг благодаря экспериментальным подходам к принятию решений на основе метода проб и ошибок и непрерывной адаптации.
Вопреки популярным представлениям на Западе, где демократические выборы обычно считаются абсолютно необходимым механизмом ответственности правительств за свою политику, подход Китая обеспечивает такую ответственность. Более того, факты свидетельствуют о том, что механизмы принятия решений в стране реагируют на сигналы обратной связи от китайского народа и международного сообщества: по мере получения новой информации руководство Китая исправляет допущенные ошибки и обновляет меры, которые устарели.
Подобной адаптации способствуют два ежегодных собрания, которые, начиная с 1998 года, проводятся в Пекине каждый год в марте. Речь идёт о сессиях Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). На этих заседаниях высшие чиновники из Госсовета Китая, включая ключевых министров и премьер-министра, представляют детальные доклады, в которых определяются проблемы, стоящие перед Китаем, а также очерчиваются планы по продолжению политики реформ и открытости.
Всё это сообщается депутатам, которые лично присутствуют в зале заседаний, а также транслируется в прямом эфире для тысяч официальных делегатов, китайских и иностранных журналистов. Тем самым, эти сессии представляют собой важное окно, позволяющее увидеть эволюцию китайской политики и государственного управления.
На недавно завершившихся сессиях ВСНП и НПКСК китайские политики подвергли критике стандартную неолиберальную экономическую модель, основанную на принципах свободы перемещения товаров, капитала, информации, а иногда и труда. Развитые страны и возглавляемые ими международные институты уже давно исходят из идеи, будто расширение этих свобод приводит к улучшению положения для всех.
Однако такая неолиберальная модель привела к серьёзным негативным и непреднамеренным последствиям, таким как деградация природы, рост неравенства и возникновение монополий (особенно в технологическом секторе). На более эмоциональном уровне глобализация и политика открытости привели к возникновению чувства культурной незащищённости. По мере усиления разочарования в подходах развитых стран, стало возрастать и недоверие к экспертам и элитам, которые поддерживают такие подходы.
Под влиянием этих тревог рациональный «хомо экономикус» (homo economicus) превратился в эмоционального «хомо политикус» (homo politicus) — человека, готового идти за пением сирен национализма, трайбализма, протекционизма и популизма. Результатом стала эскалация торговых конфликтов, всплеск анти-иммигрантских настроений, призывы к масштабному увеличению социальных расходов на основе, например, таких концепций, как «современная монетарная теория» (MMT).
Для Китая подобное развитие событий означает повышение враждебности внешней среды. А поскольку темпы роста экономики уже и так замедляются, на сессиях ВСНП и НПКСК власти сфокусировались на задаче гарантировать экономическую, финансовую и социальную стабильность, одновременно возрождая динамизм.
Несмотря на трудности, возникшие перед Китаем (в том числе высокое соотношение долга к ВВП и волатильность фондовых рынков), руководство страны доказало свою способность добиваться прогресса на пути к достижению этих целей. Индекс инфляции потребительских цен равен 2,1%. В прошлом году было создано 13,6 миллиона новых городских рабочих мест, благодаря чему уровень безработицы составляет всего 5%. В 2018 году каждый день в среднем открывалось более 18 тысяч новых бизнес-предприятий. Международные торговые и платёжные позиции Китая в целом сбалансированы.
Всё это результат всеобъемлющей и постоянно эволюционирующей стратегии, нацеленной на повышение качества жизни и труда, сокращение бедности, снижение бремени налогов и регулирования для малого частного бизнеса, а также содействие зелёному, инновационному, открытому и устойчивому росту экономики. К примеру, в прошлом году Китай снизил средний уровень таможенных тарифов с 9,8% (в 2017 году) до 7,5%; было построено 4100 км новых путей высокоскоростной железной дороги; постоянную городскую прописку получили 14 миллионов работников, приехавших из деревень; были снижены налоги и сборы, что позволило уменьшить издержки бизнеса примерно на 1,3 триллиона юаней (193 миллиарда долларов).
Китайские власти объявили сейчас о планах снизить бремя налогов и социального страхования, которое несёт на себе бизнес, ещё на 2 триллиона юаней, а также увеличить размер бюджетного дефицита на 0,2 процентных пункта ВВП до 2,8% в качестве ответа на угрозу глобальной дефляции, создаваемую протекционизмом. Кроме того, сессия ВСНП утвердила новый закон об иностранных инвестициях, который снизит барьеры, с которым иностранные компании сталкиваются при выходе на рынок, а также существенно улучшит защиту прав интеллектуальной собственности.
Если на Западе многие жертвуют homo economicus, чтобы угодить homo politicus, то китайские лидеры пытаются удовлетворить и того, и другого. Они знают, что игнорирование нужд homo politicus может привести к социальной нестабильности и фрагментации. Но они также знают, что обязаны реагировать на внутреннее давление и быстро меняющиеся внешние условия решениями, в которых есть экономический смысл.
Не каждое из этих решений окажется верным. Но когда в Китае совершаются ошибки, они впоследствии исправляются. Подобная форма политической ответственности не является идеальной, но достигнутые с её помощи результаты являются исключительными по любым стандартам.
Эндрю Шенг — заслуженный член Азиатского глобального института (Asia Global Institute) в Университете Гонконга и член Консультативного совета ЮНЕП по финансам, бывший председатель комиссии по ценным бумагам и фьючерсам Гонконга и в настоящее время адъюнкт-профессор Университета Циньхуа (Tsinghua University) в Пекине.
Сяо Гэн —президент Института международных финансов Гонконга, профессор бизнес-школы Пекинского университета при Банковской корпорации Гонконга и Шанхая (Peking University HSBC Business School) и факультета бизнеса и экономики Гонконгского университета (University of Hong Kong's Faculty of Business and Economics).
© AP Photo, Andy WongВашингтон считает Китай авторитарной страной, которая занимается торговым манипулированием и воровством интеллектуальной собственности и представляет собой стратегическую угрозу для США. Поэтому Китай заслуживает наказания. Но этот посыл ошибочен, считают авторы статьи в "Проджект синдикейт". На самом деле Китай заслуживает одобрения, если не похвалы, за свои достижения, считают они и объясняют почему. Гонконг — В Вашингтоне сложился межпартийный консенсус по поводу Китая: США имеют дело с авторитарной страной, которая занимается торговым манипулированием и воровством интеллектуальной собственности и представляет собой стратегическую угрозу для США и их союзников. Она заслуживает наказания. Но этот консенсус ошибочен. На самом деле Китай заслуживает одобрения, если не похвалы, за свои достижения. За последние несколько десятилетий Китай внёс беспрецедентный вклад в мировой экономический рост и в зелёные инновации, вытащив более 800 миллионов человек из нищеты с момента начала политики «реформ и открытости» в конце 1970-х годов. Этого успеха Китай (и мир) достиг благодаря экспериментальным подходам к принятию решений на основе метода проб и ошибок и непрерывной адаптации. Вопреки популярным представлениям на Западе, где демократические выборы обычно считаются абсолютно необходимым механизмом ответственности правительств за свою политику, подход Китая обеспечивает такую ответственность. Более того, факты свидетельствуют о том, что механизмы принятия решений в стране реагируют на сигналы обратной связи от китайского народа и международного сообщества: по мере получения новой информации руководство Китая исправляет допущенные ошибки и обновляет меры, которые устарели. Подобной адаптации способствуют два ежегодных собрания, которые, начиная с 1998 года, проводятся в Пекине каждый год в марте. Речь идёт о сессиях Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). На этих заседаниях высшие чиновники из Госсовета Китая, включая ключевых министров и премьер-министра, представляют детальные доклады, в которых определяются проблемы, стоящие перед Китаем, а также очерчиваются планы по продолжению политики реформ и открытости. Всё это сообщается депутатам, которые лично присутствуют в зале заседаний, а также транслируется в прямом эфире для тысяч официальных делегатов, китайских и иностранных журналистов. Тем самым, эти сессии представляют собой важное окно, позволяющее увидеть эволюцию китайской политики и государственного управления. На недавно завершившихся сессиях ВСНП и НПКСК китайские политики подвергли критике стандартную неолиберальную экономическую модель, основанную на принципах свободы перемещения товаров, капитала, информации, а иногда и труда. Развитые страны и возглавляемые ими международные институты уже давно исходят из идеи, будто расширение этих свобод приводит к улучшению положения для всех. Однако такая неолиберальная модель привела к серьёзным негативным и непреднамеренным последствиям, таким как деградация природы, рост неравенства и возникновение монополий (особенно в технологическом секторе). На более эмоциональном уровне глобализация и политика открытости привели к возникновению чувства культурной незащищённости. По мере усиления разочарования в подходах развитых стран, стало возрастать и недоверие к экспертам и элитам, которые поддерживают такие подходы. Под влиянием этих тревог рациональный «хомо экономикус» (homo economicus) превратился в эмоционального «хомо политикус» (homo politicus) — человека, готового идти за пением сирен национализма, трайбализма, протекционизма и популизма. Результатом стала эскалация торговых конфликтов, всплеск анти-иммигрантских настроений, призывы к масштабному увеличению социальных расходов на основе, например, таких концепций, как «современная монетарная теория» (MMT). Для Китая подобное развитие событий означает повышение враждебности внешней среды. А поскольку темпы роста экономики уже и так замедляются, на сессиях ВСНП и НПКСК власти сфокусировались на задаче гарантировать экономическую, финансовую и социальную стабильность, одновременно возрождая динамизм. Несмотря на трудности, возникшие перед Китаем (в том числе высокое соотношение долга к ВВП и волатильность фондовых рынков), руководство страны доказало свою способность добиваться прогресса на пути к достижению этих целей. Индекс инфляции потребительских цен равен 2,1%. В прошлом году было создано 13,6 миллиона новых городских рабочих мест, благодаря чему уровень безработицы составляет всего 5%. В 2018 году каждый день в среднем открывалось более 18 тысяч новых бизнес-предприятий. Международные торговые и платёжные позиции Китая в целом сбалансированы. Всё это результат всеобъемлющей и постоянно эволюционирующей стратегии, нацеленной на повышение качества жизни и труда, сокращение бедности, снижение бремени налогов и регулирования для малого частного бизнеса, а также содействие зелёному, инновационному, открытому и устойчивому росту экономики. К примеру, в прошлом году Китай снизил средний уровень таможенных тарифов с 9,8% (в 2017 году) до 7,5%; было построено 4100 км новых путей высокоскоростной железной дороги; постоянную городскую прописку получили 14 миллионов работников, приехавших из деревень; были снижены налоги и сборы, что позволило уменьшить издержки бизнеса примерно на 1,3 триллиона юаней (193 миллиарда долларов). Китайские власти объявили сейчас о планах снизить бремя налогов и социального страхования, которое несёт на себе бизнес, ещё на 2 триллиона юаней, а также увеличить размер бюджетного дефицита на 0,2 процентных пункта ВВП до 2,8% в качестве ответа на угрозу глобальной дефляции, создаваемую протекционизмом. Кроме того, сессия ВСНП утвердила новый закон об иностранных инвестициях, который снизит барьеры, с которым иностранные компании сталкиваются при выходе на рынок, а также существенно улучшит защиту прав интеллектуальной собственности. Если на Западе многие жертвуют homo economicus, чтобы угодить homo politicus, то китайские лидеры пытаются удовлетворить и того, и другого. Они знают, что игнорирование нужд homo politicus может привести к социальной нестабильности и фрагментации. Но они также знают, что обязаны реагировать на внутреннее давление и быстро меняющиеся внешние условия решениями, в которых есть экономический смысл. Не каждое из этих решений окажется верным. Но когда в Китае совершаются ошибки, они впоследствии исправляются. Подобная форма политической ответственности не является идеальной, но достигнутые с её помощи результаты являются исключительными по любым стандартам. Эндрю Шенг — заслуженный член Азиатского глобального института (Asia Global Institute) в Университете Гонконга и член Консультативного совета ЮНЕП по финансам, бывший председатель комиссии по ценным бумагам и фьючерсам Гонконга и в настоящее время адъюнкт-профессор Университета Циньхуа (Tsinghua University) в Пекине. Сяо Гэн —президент Института международных финансов Гонконга, профессор бизнес-школы Пекинского университета при Банковской корпорации Гонконга и Шанхая (Peking University HSBC Business School) и факультета бизнеса и экономики Гонконгского университета (University of Hong Kong's Faculty of Business and Economics).
Следующая похожая новость...
