© РИА Новости, Алексей Витвицкий | Перейти в фотобанкРоль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС определенно укрепилась, радуется швейцарская «Нойе цюрхер». «Северный поток — 2» будет отчаянно бороться за юридические исключения для себя, но автор статьи уверен, что в конце концов ему придется подчиниться предписаниям ЕС. Неужели Путин и его немецкие союзники просчитались?
Роль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС определенно укрепилась.
Строительство газового трубопровода в Европе редко вызывает такие жаркие споры в ЕС, как проект «Северный поток — 2», при помощи которого полугосударственный российский концерн Газпром намеревается ежегодно поставлять 55 миллиардов кубометров газа из российского Выборга в Лубмин/Грайфсвальд через Балтийское море. Маршрут пройдет параллельно «Северному потоку — 1». Редко, когда так очевидно, насколько тесно переплетены друг с другом экономические, политические и правовые пространства в частнохозяйственных энергетических проектах.
Новая правовая ситуация
Недавно Совет ЕС одобрил спорные поправки к Газовой директиве ЕС, вступающие в силу 23 мая 2019 года. Тем самым борьба за расходящиеся политические и экономические интересы по этому проекту была направлена на охраняемые законом правовые рельсы. Это прогресс, даже если дискуссии, вероятно, продолжатся в рамках правовых процессов. О чем шла речь юридически, и каковы последствия этих поправок?
Для создания свободной конкуренции на газовом рынке ЕС исходная Газовая директива обязала вертикальные европейские энергетические компании юридически разделить собственность в производстве и в транспортировке, а также предоставлять третьим сторонам доступ к своей транспортной сети, формировать тарифы недискриминационным образом и делать их прозрачными.
Нынешний компромисс расширяет сферу действия этой директивы и включает в нее внешние трубопроводы из третьих стран, приходящие в страну-член ЕС. В морской зоне, простирающейся на 22 км от побережья, согласно конвенции ООН по морскому праву, прибрежная страна обладает суверенными полномочиями. Теперь и «Северный поток — 2» должен выполнять обязательство по директиве на участке немецкого побережья перед Грайфсвальдом. Поскольку доступ для третьей стороны в сети Газпрома в самих прибрежных водах обеспечить нельзя, он должен иметься в российском Выборге.
Разделение транспортной сети и производства газа также, по всей видимости, станет сложной задачей для Газпрома. Федеральное сетевое агентство Германии хотя и могло бы пойти на послабление или сделать исключение для «Северного потока», если он будет достроен до вступления в силу поправки, но не станет этого делать. Кроме того, с настоящего момента, согласно поправкам, все исключения из правил конкуренции должны получить одобрение Еврокомиссии, а все договоры о поставках с третьими странами должны быть ей представлены. Еврокомиссия теперь располагает широким правом вмешательства и контроля энергетического обеспечения отдельных стран-членов, а следовательно, и ЕС, через третьи страны.
Каковы последствия?
Поправки значительно укрепили роль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС. В то же время они окончательно похоронили немецко-российские особые пути в газовом обеспечении ЕС. Их внезапно поддержала Франция, и Германия потеряла кворум для вето. Упорная поддержка проекта Шрёдера и Путина Ангелой Меркель в противовес растущему большинству ЕС изолировала Германию в ее российской политике.
Газпромовские «адвокаты дьявола» — вышедшие на пенсию федеральные немецкие политики, академические институты, которые жаловались на то, что энергетическая экономика ужасно политизируется, — должны понять, что энергетическая экономика неизбежно подчинена политическим и экономическим расчетам, поскольку она стратегически слишком важна для каждого государства, чтобы отдавать ее под контроль одного лишь частного сектора. Это так, даже если политики и компании предпочитают это отрицать. Так было всегда, и нынешние времена не исключение.
Какие-либо исключительные разрешения для Газпрома бесперспективны, даже если «Северный поток — 2» будет отчаянно бороться за них юридически. Главный кандидат Европейской народной партии на выборах в Европарламент Манфред Вебер уже заявил, что сделает все, чтобы заблокировать проект. Газпрому остается лишь следовать предписаниям ЕС, хотя сегодня это кажется маловероятным. Кстати, есть еще и газопровод через Украину, который Путин при помощи «Северного потока — 2» надеялся вывести из игры. Федеральное правительство должно, наконец, оперативно построить инфраструктуру для импорта СПГ, чтобы обеспечить независимость от транспортной сети Газпрома. Меряясь силами с ЕС, Путин и его немецкие паладины просчитались: ЕС может укротить строптивую Германию, а иногда — даже проявить обороноспособную солидарность.
© РИА Новости, Алексей Витвицкий | Перейти в фотобанкРоль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС определенно укрепилась, радуется швейцарская «Нойе цюрхер». «Северный поток — 2» будет отчаянно бороться за юридические исключения для себя, но автор статьи уверен, что в конце концов ему придется подчиниться предписаниям ЕС. Неужели Путин и его немецкие союзники просчитались?Роль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС определенно укрепилась. Строительство газового трубопровода в Европе редко вызывает такие жаркие споры в ЕС, как проект «Северный поток — 2», при помощи которого полугосударственный российский концерн Газпром намеревается ежегодно поставлять 55 миллиардов кубометров газа из российского Выборга в Лубмин/Грайфсвальд через Балтийское море. Маршрут пройдет параллельно «Северному потоку — 1». Редко, когда так очевидно, насколько тесно переплетены друг с другом экономические, политические и правовые пространства в частнохозяйственных энергетических проектах. Новая правовая ситуация Недавно Совет ЕС одобрил спорные поправки к Газовой директиве ЕС, вступающие в силу 23 мая 2019 года. Тем самым борьба за расходящиеся политические и экономические интересы по этому проекту была направлена на охраняемые законом правовые рельсы. Это прогресс, даже если дискуссии, вероятно, продолжатся в рамках правовых процессов. О чем шла речь юридически, и каковы последствия этих поправок? Для создания свободной конкуренции на газовом рынке ЕС исходная Газовая директива обязала вертикальные европейские энергетические компании юридически разделить собственность в производстве и в транспортировке, а также предоставлять третьим сторонам доступ к своей транспортной сети, формировать тарифы недискриминационным образом и делать их прозрачными. Нынешний компромисс расширяет сферу действия этой директивы и включает в нее внешние трубопроводы из третьих стран, приходящие в страну-член ЕС. В морской зоне, простирающейся на 22 км от побережья, согласно конвенции ООН по морскому праву, прибрежная страна обладает суверенными полномочиями. Теперь и «Северный поток — 2» должен выполнять обязательство по директиве на участке немецкого побережья перед Грайфсвальдом. Поскольку доступ для третьей стороны в сети Газпрома в самих прибрежных водах обеспечить нельзя, он должен иметься в российском Выборге. Разделение транспортной сети и производства газа также, по всей видимости, станет сложной задачей для Газпрома. Федеральное сетевое агентство Германии хотя и могло бы пойти на послабление или сделать исключение для «Северного потока», если он будет достроен до вступления в силу поправки, но не станет этого делать. Кроме того, с настоящего момента, согласно поправкам, все исключения из правил конкуренции должны получить одобрение Еврокомиссии, а все договоры о поставках с третьими странами должны быть ей представлены. Еврокомиссия теперь располагает широким правом вмешательства и контроля энергетического обеспечения отдельных стран-членов, а следовательно, и ЕС, через третьи страны. Каковы последствия? Поправки значительно укрепили роль Еврокомиссии как защитницы конкуренции и диверсификации на энергетическом рынке ЕС. В то же время они окончательно похоронили немецко-российские особые пути в газовом обеспечении ЕС. Их внезапно поддержала Франция, и Германия потеряла кворум для вето. Упорная поддержка проекта Шрёдера и Путина Ангелой Меркель в противовес растущему большинству ЕС изолировала Германию в ее российской политике. Газпромовские «адвокаты дьявола» — вышедшие на пенсию федеральные немецкие политики, академические институты, которые жаловались на то, что энергетическая экономика ужасно политизируется, — должны понять, что энергетическая экономика неизбежно подчинена политическим и экономическим расчетам, поскольку она стратегически слишком важна для каждого государства, чтобы отдавать ее под контроль одного лишь частного сектора. Это так, даже если политики и компании предпочитают это отрицать. Так было всегда, и нынешние времена не исключение. Какие-либо исключительные разрешения для Газпрома бесперспективны, даже если «Северный поток — 2» будет отчаянно бороться за них юридически. Главный кандидат Европейской народной партии на выборах в Европарламент Манфред Вебер уже заявил, что сделает все, чтобы заблокировать проект. Газпрому остается лишь следовать предписаниям ЕС, хотя сегодня это кажется маловероятным. Кстати, есть еще и газопровод через Украину, который Путин при помощи «Северного потока — 2» надеялся вывести из игры. Федеральное правительство должно, наконец, оперативно построить инфраструктуру для импорта СПГ, чтобы обеспечить независимость от транспортной сети Газпрома. Меряясь силами с ЕС, Путин и его немецкие паладины просчитались: ЕС может укротить строптивую Германию, а иногда — даже проявить обороноспособную солидарность.
Следующая похожая новость...
