Haqqin (Азербайджан): что будет после Путина в России? - «Политика» » «Новости Дня»
Edgarpo
Опубликовано: 16:20, 19 августа 2019
Политика

Haqqin (Азербайджан): что будет после Путина в России? - «Политика»

Грузинский журналист, гипотетически рассуждая о том, какой будет Россия после Путина, считает, что даже если к власти в Кремле придет представитель оппозиции, что маловероятно, то он едва ли займется решением проблем Грузии. Не надо интересоваться, что сделает российский политик для Грузии, важно, что он сделает для России. Это и будет ответом, чего можно ждать от него для себя, пишет автор.
Haqqin (Азербайджан): что будет после Путина в России? - «Политика»
© РИА Новости, Рамиль СитдиковГрузинский журналист, гипотетически рассуждая о том, какой будет Россия после Путина, считает, что даже если к власти в Кремле придет представитель оппозиции, что маловероятно, то он едва ли займется решением проблем Грузии. Не надо интересоваться, что сделает российский политик для Грузии, важно, что он сделает для России. Это и будет ответом, чего можно ждать от него для себя, пишет автор.

Любые активные политические события в той или иной стране всегда вызывают большой интерес у соседей, тем более, если эта страна — Россия, а соседи — мы с вами… Понятно, что это не праздное любопытство, так как Москва доминирует на постсоветском пространстве благодаря своим масштабам, численности населения, соответственно, военной и экономической мощи. Все это стало чем-то вроде исторической традиции…


В Тбилиси гадают: что и кто будет после Путина


Что представляет из себя российская оппозиция глазами жителей Южного Кавказа, и что можно от нее ожидать? В первую очередь следует понимать, все рассуждения о том, что хорошо и что плохо, о том, чем российская оппозиция отличается от российской же власти — чистая теория. Это не про сегодняшний день, и даже не про завтрашний.


И даже не про постпутинскую эпоху, которая еще очень далеко, но в силу естественных причин рано или поздно настанет — скорее всего, нынешний российский президент оставит после себя преемника, который унаследует от него всю полноту власти.


Если гипотетически представить себе, что операция «Преемник» по каким-то причинам сорвется, то шансов на получение главного кабинета в Кремле намного больше у радикальных имперцев — тех, кто считает Путина либералом и прозападным политиком.


Но если теоретизировать — то давайте теоретизировать. Если сугубо гипотетически допустить, что нынешняя оппозиция пришла к власти — какой она будет, и что в этой ситуации изменится?


В первую очередь следует принимать во внимание, что проблемы, которые для нас чрезвычайно важны, для России, в первую очередь, благодаря огромной территории и большому населению носят второстепенный характер.


К примеру, конфликты на Южном Кавказе даже во внешней политике России не входят в список основных приоритетов, а уже во внутренней их вообще нет — кроме Украины, так как украинские дела русским понятны и близки. Оценивать того или иного политика по принципу «А что он думает про Абхазию?», или «Какой будет его позиция по Нагорному Карабаху?» — неправильно, так как в данном случае намного важнее — что он думает по поводу внутреннего устройства собственной страны? Каково его мнение по поводу политической системы, выборов, многопартийности, сменяемости власти? Собирается ли он по-прежнему работать над постоянной мобилизацией населения ввиду угроз реальных и мнимых? Каким он видит внешнюю политику и взаимоотношения с Западом, готов ли он на конфронтацию с Западом по символическим вопросам, не имеющим никакого практического значения — вроде расширения НАТО, которое уже давно в Первопрестольной воспринимается чем-то вроде бумажного тигра?


Ответы на эти вопросы — казалось бы, далекие от наших кавказских реалий — имеют принципиальное значение и для наших проблем. Любые изменения правил игры на одном направлении — автоматически, по принципу сообщающихся сосудов — отражаются и на всем остальном.


Москва глазами грузина


Чем дальше Россия от Запада, тем жестче антизападная риторика, чем жестче зажим гаек во внутренней политике, тем более антизападная и внешняя политика. Чем ближе к Западу — тем меньше гаек внутри страны, и тем больше разнообразия во внешней политике.


Когда «утереть нос Западу» перестанет быть основным смыслом внешней политики, можно будет говорить и об изменении курса и на Южном Кавказе. Сейчас же реальность такова — российские оппозиционеры — такие же имперцы.


C другой стороны они, как ни крути, люди другого поколения, они выросли в другой стране, они уже привыкли к тому, что страны «дальнего зарубежья» — уже давно чужие. Собственно говоря, большинство из них и не помнит о том, что вообще такое СССР.


Они намного более прозападные, и их правила игры значительно отличаются от нынешних, которые сформировались в совершенно иную эпоху. Соответственно, их взгляды на мир менее радикальны, менее фанатичны и меньше подразумевают, что весь мир борется против России, а Маргарет Олбрайт мечтает отобрать у нее природные богатства. Любые реформы, любое движение в сторону модернизации, любое укрепление законности и неприкосновенности конституции, словом, все, что делает Россию более современной и раскрепощенной — выгодны и нам, и, конечно же, самим россиянам. Так что, не надо интересоваться, что сделает российский политик для наших стран, спросите его, что он сделает для своей — и ответ даст вам понимание, чего можете ждать от него для себя.


Конечно, это все пустые разговоры, оценки того, чему не суждено сбыться в обозримые десятилетия, но, как говорится, никогда не говори «никогда»… Кто знает, что может случиться через 5, 10, или 15 лет…


© РИА Новости, Рамиль СитдиковГрузинский журналист, гипотетически рассуждая о том, какой будет Россия после Путина, считает, что даже если к власти в Кремле придет представитель оппозиции, что маловероятно, то он едва ли займется решением проблем Грузии. Не надо интересоваться, что сделает российский политик для Грузии, важно, что он сделает для России. Это и будет ответом, чего можно ждать от него для себя, пишет автор.Любые активные политические события в той или иной стране всегда вызывают большой интерес у соседей, тем более, если эта страна — Россия, а соседи — мы с вами… Понятно, что это не праздное любопытство, так как Москва доминирует на постсоветском пространстве благодаря своим масштабам, численности населения, соответственно, военной и экономической мощи. Все это стало чем-то вроде исторической традиции… В Тбилиси гадают: что и кто будет после Путина Что представляет из себя российская оппозиция глазами жителей Южного Кавказа, и что можно от нее ожидать? В первую очередь следует понимать, все рассуждения о том, что хорошо и что плохо, о том, чем российская оппозиция отличается от российской же власти — чистая теория. Это не про сегодняшний день, и даже не про завтрашний. И даже не про постпутинскую эпоху, которая еще очень далеко, но в силу естественных причин рано или поздно настанет — скорее всего, нынешний российский президент оставит после себя преемника, который унаследует от него всю полноту власти. Если гипотетически представить себе, что операция «Преемник» по каким-то причинам сорвется, то шансов на получение главного кабинета в Кремле намного больше у радикальных имперцев — тех, кто считает Путина либералом и прозападным политиком. Но если теоретизировать — то давайте теоретизировать. Если сугубо гипотетически допустить, что нынешняя оппозиция пришла к власти — какой она будет, и что в этой ситуации изменится? В первую очередь следует принимать во внимание, что проблемы, которые для нас чрезвычайно важны, для России, в первую очередь, благодаря огромной территории и большому населению носят второстепенный характер. К примеру, конфликты на Южном Кавказе даже во внешней политике России не входят в список основных приоритетов, а уже во внутренней их вообще нет — кроме Украины, так как украинские дела русским понятны и близки. Оценивать того или иного политика по принципу «А что он думает про Абхазию?», или «Какой будет его позиция по Нагорному Карабаху?» — неправильно, так как в данном случае намного важнее — что он думает по поводу внутреннего устройства собственной страны? Каково его мнение по поводу политической системы, выборов, многопартийности, сменяемости власти? Собирается ли он по-прежнему работать над постоянной мобилизацией населения ввиду угроз реальных и мнимых? Каким он видит внешнюю политику и взаимоотношения с Западом, готов ли он на конфронтацию с Западом по символическим вопросам, не имеющим никакого практического значения — вроде расширения НАТО, которое уже давно в Первопрестольной воспринимается чем-то вроде бумажного тигра? Ответы на эти вопросы — казалось бы, далекие от наших кавказских реалий — имеют принципиальное значение и для наших проблем. Любые изменения правил игры на одном направлении — автоматически, по принципу сообщающихся сосудов — отражаются и на всем остальном. Москва глазами грузина Чем дальше Россия от Запада, тем жестче антизападная риторика, чем жестче зажим гаек во внутренней политике, тем более антизападная и внешняя политика. Чем ближе к Западу — тем меньше гаек внутри страны, и тем больше разнообразия во внешней политике. Когда «утереть нос Западу» перестанет быть основным смыслом внешней политики, можно будет говорить и об изменении курса и на Южном Кавказе. Сейчас же реальность такова — российские оппозиционеры — такие же имперцы. C другой стороны они, как ни крути, люди другого поколения, они выросли в другой стране, они уже привыкли к тому, что страны «дальнего зарубежья» — уже давно чужие. Собственно говоря, большинство из них и не помнит о том, что вообще такое СССР. Они намного более прозападные, и их правила игры значительно отличаются от нынешних, которые сформировались в совершенно иную эпоху. Соответственно, их взгляды на мир менее радикальны, менее фанатичны и меньше подразумевают, что весь мир борется против России, а Маргарет Олбрайт мечтает отобрать у нее природные богатства. Любые реформы, любое движение в сторону модернизации, любое укрепление законности и неприкосновенности конституции, словом, все, что делает Россию более современной и раскрепощенной — выгодны и нам, и, конечно же, самим россиянам. Так что, не надо интересоваться, что сделает российский политик для наших стран, спросите его, что он сделает для своей — и ответ даст вам понимание, чего можете ждать от него для себя. Конечно, это все пустые разговоры, оценки того, чему не суждено сбыться в обозримые десятилетия, но, как говорится, никогда не говори «никогда»… Кто знает, что может случиться через 5, 10, или 15 лет…

Следующая похожая новость...
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)

      
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика