«Едва не залюбила всех до смерти». Таисия Вилкова — о фильме «Выше неба» - «Происшествия»

В прокат выходит мелодрама Оксаны Карас «Выше неба». Молодая девушка Саша (Таисия Вилкова) вместе с семьей приезжает в санаторий. У Саши больное сердце, и мать (Виктория Толстоганова) старается сделать так, чтобы дочь не волновалась. Но та и с подружками по окрестностям гуляет (а потом убегает от местных парней по лесу), и влюбляется. А объектом её любви становится Миша (Филипп Авдеев), который увлекается парапланеризмом и у которого недавно умер отец. Матери эти развлечения дочери совсем не нравятся, ей мог бы помочь муж (Алексей Агранович), но у того свои проблемы. Фильм Оксаны Карас «Выше неба» участвовал в основном конкурсе «Кинотавра-2019». Таисия Вилкова (сериал «Деффчонки», киносериал «Гоголь») в этой картине очень разная: она и послушная дочь, и доверчивый ребенок, и восторженная девушка, которая переступает через запреты, и даже разгневанная фурия. АиФ.ru поговорил с актрисой о фильме, её роли и доверии к режиссеру. Игорь Карев, АиФ.ru: — По описанию «Выше неба» напоминает завязку фильма «Грязные танцы»: девушка с родителями приезжает на курорт и встречает свою любовь. Таисия Вилкова: — Интересно, я не задумывалась об этом. Но собственно «Грязных танцев» в этой картине так и не случилось, хотя моя героиня и влюбилась именно на отдыхе. Но гораздо важнее, что происходит между дочерью и матерью и между родителями этой девушки. Все эти отношения взаимосвязаны, они переплетаются друг с другом и усиливаются, сворачиваются в снежный ком. А потом этот ком разбивается. — А с каким фильмом вы сравнили бы «Выше неба»? — Когда я прочитала сценарий, мне эта история показалась очень самодостаточной и новой, и я не задумывалась о том, на что она может быть похожа. Оксана Карас снимает хоть и зрительское, но авторское кино, без оглядки на кинематографический контекст. У нас был только один шутливый референс: Фунтик, потому что моя героиня должна быть беззащитной, нежной, трепетной, скромной и нерешительной девочкой. Это не в моем характере, и мне приходилось перед каждой съемкой настраиваться на этот образ, держать его в себе. — У вас большая фильмография, что вы выделите из нее? — Наверное, всё, что я играю, очень близко к разным проявлениям моего характера. Например, если я влюблена, то могу превратиться в девочку Сашу из «Выше неба», а если я уверена в себе, нахожусь на подъеме и готовлюсь к авантюре, то это будет Ева из нового проекта «Бендер», которая вроде и комедийный персонаж, но при этом аферистка, роковая женщина с сигаретой в мундштуке. А вот героиня из «Гоголя» мне нравилась своей неоднозначностью, тем, что она гибнет из-за любви, влюбившись впервые за прожитые столетия. И это, с моей точки зрения, искупает все её грехи. — Вы думаете, что любовь может послужить оправданием злодейским поступкам? — Нет, но актеру всегда необходимо найти оправдание для своего персонажа. — В «Выше неба» ваша героиня тяжело больна, и влюбляться ей просто опасно, но она всё равно рискует. И она не выглядит неоднозначной, скорее слишком прямолинейной. А как вы видите фильм и сыгранного вами персонажа? — В фильме две линии, родительская и детская. И детская как раз про любовь, про сильное чувство, которое может сломать все запреты. А Саша, которую я играла, абсолютно однозначна. Это чистый ребенок, который познает мир, который был ограничен из-за опеки и контроля со стороны родителей. Она влюбляется, границы её мира расширяются до огромных пределов. А в целом этот фильм о том, что может сделать любовь, и что простое отсутствие любви в семье может эту семью разрушить до основания. — Но ведь и мать главной героини, сыгранная Викторией Толстогановой, действовала из любви? — Конечно! Поэтому и её тоже очень жаль: она так хотела, чтобы её любили, что сама едва не залюбила всех до смерти. Но эта любовь… — Неправильная? — Да, неправильная, ненастоящая. — А какая настоящая? — У каждого свое понимание этого чувства, но я думаю, что настоящая любовь бескорыстная, не требующая ничего взамен. — Ваша героиня часто обнажается. А вы как воспринимаете необходимость раздеваться во время съемок? — Обнажение в кадре — это тоже инструмент и в руках режиссера, и в руках актера. Первый опыт подобного рода был у меня в «Гоголе», когда режиссер Егор Баранов заявил мне: «Пора!» Это была чувственная и красивая сцена, и я согласилась, ведь «Гоголь» — зрительское кино, оно должно удивлять. И оно удивляет: лихо закрученным сюжетом, спецэффектами и, конечно, красивым телом в кадре. Но сцена с обнаженной натурой должна быть сделана грамотно и быть уместной, а неудачный опыт может стать самым неприятным эпизодом в жизни и карьере актрисы. Это ведь выход из зоны комфорта, согласиться на такую сцену — почти как согласиться переспать с человеком. Не по-настоящему, конечно, но всё равно это очень интимная вещь. Обнажение в кадре не должно вызывать неловкость. Такая неловкость означает, что ничего не получилось. А когда снято красиво, эстетично, то это здорово. Но, чтобы добиться такого эффекта, актер должен доверять режиссеру. — Получается, что Оксане Карас вы доверяете? — У Карас я снималась в четырех картинах. Она даже дала мне небольшую роль в «Докторе Лизе». Сказала, что не хочет нарушать сложившуюся традицию. Мне с ней очень комфортно работать, она большой режиссер со сложившимся и очень интересным взглядом на жизнь и человеческие отношения. И да, я была уверена, что у неё получится не пошлость, а чистота и невинность, что не будет никакой грязи и никакого порока. В конце концов, тела не нужно стесняться, оно дано нам от природы. Когда ню снимают с любовью к женщине, это выглядит очень красиво.