© Sputnik | Перейти в фотобанкИсследователей из Центральной Азии редко признают в качестве экспертов своего же «поля», поскольку производство научного знания об этом регионе практически полностью монополизировано англоязычной традицией, констатирует автор статьи. Наука продолжает оставаться колониальной, считает она.
Мы сидим в большой университетской аудитории. Люди медленно заполняют места. Через несколько минут начнется церемония вручения премии «Лучшая книга», посвященная вкладу различных ученых, изучающих обширные пространства Евразии. Вокруг меня знакомые лица: докторантки, магистрантки из моей собственной страны и ее соседей. С некоторыми я встречалась на конференциях, с другими я знакома по прошлому. Мы очень рады этой церемонии, так как это наша первая евразийская учебная конференция за рубежом.
Внезапно болтовня стихает. Выступающие на трибуне берут микрофон, и начинается церемония. После вежливых вступлений объявляются награды за книги: один за другим победители поднимаются на трибуну, чтобы выразить благодарность множеству людей, которые помогли их исследованиям. Но все имена, которые они называют — не евразийские. Вместо этого мы слышим о джонах смитах и лиззи браун центрально-евразийских исследований: славистов или азиатистов, в основном выпускников североамериканских университетов с многолетним опытом преподавания.
В этот момент некоторые читатели могут подумать, что я неблагодарна за предоставленные мне возможности. В конце концов, организаторы конференции выделили грант на поездку, проспонсировали мое участие. Что дает мне моральное право критиковать происходящее? Однако именно такое мышление стоит поставить под вопрос. Пора задуматься о нормализации колониальности в производстве знаний, где мы — жители Центральной Азии — являемся исходным материалом, «полем», тем самым топливом, которое питает производство знания о нас — но не для нас.
Присоединяйтесь к нам в
Одноклассниках, чтобы быть в теме главных событий.
© Sputnik | Перейти в фотобанкИсследователей из Центральной Азии редко признают в качестве экспертов своего же «поля», поскольку производство научного знания об этом регионе практически полностью монополизировано англоязычной традицией, констатирует автор статьи. Наука продолжает оставаться колониальной, считает она.Мы сидим в большой университетской аудитории. Люди медленно заполняют места. Через несколько минут начнется церемония вручения премии «Лучшая книга», посвященная вкладу различных ученых, изучающих обширные пространства Евразии. Вокруг меня знакомые лица: докторантки, магистрантки из моей собственной страны и ее соседей. С некоторыми я встречалась на конференциях, с другими я знакома по прошлому. Мы очень рады этой церемонии, так как это наша первая евразийская учебная конференция за рубежом. Внезапно болтовня стихает. Выступающие на трибуне берут микрофон, и начинается церемония. После вежливых вступлений объявляются награды за книги: один за другим победители поднимаются на трибуну, чтобы выразить благодарность множеству людей, которые помогли их исследованиям. Но все имена, которые они называют — не евразийские. Вместо этого мы слышим о джонах смитах и лиззи браун центрально-евразийских исследований: славистов или азиатистов, в основном выпускников североамериканских университетов с многолетним опытом преподавания. В этот момент некоторые читатели могут подумать, что я неблагодарна за предоставленные мне возможности. В конце концов, организаторы конференции выделили грант на поездку, проспонсировали мое участие. Что дает мне моральное право критиковать происходящее? Однако именно такое мышление стоит поставить под вопрос. Пора задуматься о нормализации колониальности в производстве знаний, где мы — жители Центральной Азии — являемся исходным материалом, «полем», тем самым топливом, которое питает производство знания о нас — но не для нас.Присоединяйтесь к нам в
Одноклассниках, чтобы быть в теме главных событий.
Следующая похожая новость...