На четверг и пятницу приходятся самые главные события и службы Страстной недели - «Новости дня»

{short-story limit="540"}

Важными настолько, что они не просто вспоминают о страданиях, распятии, крестной смерти и погребении Христа. Они проживают их, каждый год проживают вместе с тем, кого называют своим Отцом. То есть каждый раз страдают от пыток душевных и телесных, от предательства и оставленности близкими. Всегда идут с Ним на смерть на Кресте. И ждут, с нетерпением ждут Воскресения.

Это очень просто и совершенно невозможно объяснить. Это не игры в реконструкцию, где толпа ряженых в поддельные старинные одежды воссоздает максимально близко к тексту спектакль по мотивам тех или иных событий.

Это происходит так: всю неделю ты просыпаешься, чистишь зубы, опаздываешь на автобус, выбегаешь на перекур поболтать с коллегами, звонишь маме или детям, но душой ты в другом месте. С остальными — Петром, Иоанном, Пилатом, Марией, первосвященниками, Иудой и другими людьми — ты присутствуешь при последних днях жизни Бога на земле. Они в тебе. Каждое мгновение.

И ежедневно на Страстной неделе во всех церквях совершаются особые службы, наполненные как ветхозаветными чтениями, в которых предрекаются события последних дней жизни Христа, так и новозаветными текстами, где свидетели рассказывают об увиденном, что называется, в режиме реального времени.

Первые три дня мы провели в том самом храме, где Христос учил людей. Слушали Его: с понедельника по среду читается полностью все Четвероевангелие. Ночь со вторника на среду прошла в Вифании в доме прокаженного Симона. А в это время совет первосвященников и старейшин постановил, что Иисуса, называющего себя Христом и сыном Бога, пришло время убить.

Впереди остается страшная тишина, в которой ты стараешься понять, но не в силах самому себе объяснить, почему Иуда, 4 года проживший рядом с Христом, считающий себя его другом и учеником, внезапно решается продать информацию об Учителе за 30 монет. То есть предать. Зная, что приговор беспощаден.

А потом, как ни в чем не бывало, он придет вместе с остальными товарищами на последнюю трапезу Тайной Вечери. Спокойно сядет со всеми за один стол, возьмет кусок хлеба из рук друга, откусит, проглотит. И только после этого уйдет.

Ладно Иуда, всем известно, насколько он оказался гнилым, но и Петр, обещавший всегда быть рядом с Иисусом, трижды отречется от знакомства и дружбы. Причем сделает это на всякий случай, чтобы обезопасить, оградить себя от возможных проблем, которыми грозило знакомство с Христом. Петр предаст того, кто просил всего лишь верить. Как же так, Господи? Я слушаю, смотрю — и не могу поверить: рядом не остается никого.

А ведь еще придется прожить безысходность одиночества в укромном уголке Гефсиманского сада, когда Иисус вдруг осмелится почти с укором крикнуть: "Отец, а может не надо? Может ты спасешь меня?" Он кричит, заранее зная ответ. И ты снова не в силах ему помочь.

Он кричит, а душа, глядя на добровольное принесение себя в жертву за нее Сыном Божьим, рвется в клочья от немой боли. И ведь предупреждали ее в самом начале поста во время чтения канона Андрея Критского — изменись! И, может, с твоим изменением сломается ход истории. "Душе моя! Восстани, что спиши. Конец приближается". Не поверила. Опять — не поверила. А теперь вот плачет от невозможности облегчить его страдания. И пока еще не готова признать, что распятый на кресте воскреснет сам, тем самым спасая мир. Ждет и не верит одновременно. Ждет и не верит.

Попасть на все службы человеку работающему, обремененному семьей, обязанностями, практически невозможно. Если приходится выбирать, лучше всего организовать время так, чтобы прийти на четверговую вечернюю службу, которая называется Двенадцать евангелий. Это самая долгая служба в году, но смысл ее удивителен — за несколько часов проживаются все события, происходившие две тысячи лет назад — в ночь с четверга на пятницу и днем в пятницу.

Название службы полностью отражает смысл происходящего в храме: священники читают двенадцать отрывков из Нового Завета, написанных четырьмя евангелистами, посвященных прощальной беседе Иисуса с учениками на Тайной Вечери, преданию Иудой, суду Христа первосвященниками и разговору с Пилатом. Распятие, погребение...

В промежутках между чтениями поются 15 антифонов (переменное пение двух хоров, стоящих друг напротив друга), дополняющих и поясняющих течение евангельских событий. Служба не только самая долгая, но и древняя. Предположительно текст антифонов был создан в V веке на основании гомилии святителя Мелитона Сардинского "О Пасхе", написанной им во II веке в жанре ораторского выступления, где Мелитон защищает малоазийскую традицию празднования Пасхи в 14 день нисана — как у иудеев.

В пятницу — самый скорбный для христиан день Крестных страданий и смерти Христа — нас ждут еще две не менее важные службы: Чин выноса и погребения Плащаницы. Плащаницу — изображение Христа в гробу — выносят из алтаря и устанавливают в центре храма на возвышении. Поются погребальные тропари. Звучат чьи-то слова — он умер на Кресте. Посмотрите, теперь ваш Бог лежит тут как самый обычный земной человек. Хотите — плачьте, хотите — смейтесь над этой нелепостью: Бог, Всемогущий — был распят с двумя разбойниками. И умер. Ничего не могло этому помешать.

И только совсем небольшая надежда остается для тех, кто умеет слышать и видеть: смотрите, к гробу, несмотря на запреты властей, отважились прийти жены-мироносицы. А если так, Воскресение Христово — не ложь и не шутка? Значит с этими смелыми женщинами приближается скорое торжество Жизни над смертью?

А если так, значит самое время вспомнить о еде для праздничного пира. Тесто для куличей можно поставить вечером в четверг, вернувшись после службы. Чтобы испечь их утром в пятницу перед службами Выноса и Погребения Плащаницы. Яйца расписываются после того, как поставлена опара для куличей. Остается приготовить творожную пасху. Конечно же, в пятницу вечером.

Закончилась Четыредесятница — так называется отрезок поста до Входа Господня в Иерусалим. И даже Страстная неделя, посвященная последнему периоду земной жизни Иисуса, миновала середину. А значит подошла к своей кульминации: события, происходящие в четверг и пятницу, христиане всего мира считают самыми важными. Важными настолько, что они не просто вспоминают о страданиях, распятии, крестной смерти и погребении Христа. Они проживают их, каждый год проживают вместе с тем, кого называют своим Отцом. То есть каждый раз страдают от пыток душевных и телесных, от предательства и оставленности близкими. Всегда идут с Ним на смерть на Кресте. И ждут, с нетерпением ждут Воскресения. Это очень просто и совершенно невозможно объяснить. Это не игры в реконструкцию, где толпа ряженых в поддельные старинные одежды воссоздает максимально близко к тексту спектакль по мотивам тех или иных событий. Это происходит так: всю неделю ты просыпаешься, чистишь зубы, опаздываешь на автобус, выбегаешь на перекур поболтать с коллегами, звонишь маме или детям, но душой ты в другом месте. С остальными — Петром, Иоанном, Пилатом, Марией, первосвященниками, Иудой и другими людьми — ты присутствуешь при последних днях жизни Бога на земле. Они в тебе. Каждое мгновение. И ежедневно на Страстной неделе во всех церквях совершаются особые службы, наполненные как ветхозаветными чтениями, в которых предрекаются события последних дней жизни Христа, так и новозаветными текстами, где свидетели рассказывают об увиденном, что называется, в режиме реального времени. Первые три дня мы провели в том самом храме, где Христос учил людей. Слушали Его: с понедельника по среду читается полностью все Четвероевангелие. Ночь со вторника на среду прошла в Вифании в доме прокаженного Симона. А в это время совет первосвященников и старейшин постановил, что Иисуса, называющего себя Христом и сыном Бога, пришло время убить. Впереди остается страшная тишина, в которой ты стараешься понять, но не в силах самому себе объяснить, почему Иуда, 4 года проживший рядом с Христом, считающий себя его другом и учеником, внезапно решается продать информацию об Учителе за 30 монет. То есть предать. Зная, что приговор беспощаден. А потом, как ни в чем не бывало, он придет вместе с остальными товарищами на последнюю трапезу Тайной Вечери. Спокойно сядет со всеми за один стол, возьмет кусок хлеба из рук друга, откусит, проглотит. И только после этого уйдет. Ладно Иуда, всем известно, насколько он оказался гнилым, но и Петр, обещавший всегда быть рядом с Иисусом, трижды отречется от знакомства и дружбы. Причем сделает это на всякий случай, чтобы обезопасить, оградить себя от возможных проблем, которыми грозило знакомство с Христом. Петр предаст того, кто просил всего лишь верить. Как же так, Господи? Я слушаю, смотрю — и не могу поверить: рядом не остается никого. А ведь еще придется прожить безысходность одиночества в укромном уголке Гефсиманского сада, когда Иисус вдруг осмелится почти с укором крикнуть: