Al Hayat (Великобритания): сирийский режим в отражении Судана и Алжира - «Политика» » «Новости Дня»
Edgarpo
Опубликовано: 06:06, 21 апреля 2019
Политика

Al Hayat (Великобритания): сирийский режим в отражении Судана и Алжира - «Политика»

Сирийский кризис пришел к тому, что режим Асада и оппозиционные силы оказались во власти внешних игроков. Сирийский режим по-прежнему предпочитает принимать плохие решения, даже если они ведут к катастрофическим последствиям. Асад считает неприемлемым любое решение кризиса, если оно не подразумевает сохранение действующего режима. Автор уверен, что союзники Асада не хотят мира в Сирии.
Al Hayat (Великобритания): сирийский режим в отражении Судана и Алжира - «Политика»
© AP Photo, Hassan AmmarСирийский кризис пришел к тому, что режим Асада и оппозиционные силы оказались во власти внешних игроков. Сирийский режим по-прежнему предпочитает принимать плохие решения, даже если они ведут к катастрофическим последствиям. Асад считает неприемлемым любое решение кризиса, если оно не подразумевает сохранение действующего режима. Автор уверен, что союзники Асада не хотят мира в Сирии.

Что насчет Башара Асада? На протяжении последних двух недель многие люди задавались вопросом, уйдут ли в отставку Абдель Азиз Бутефлика и Омар аль-Башир. Политическая жизнь обоих президентов закончилась. И если бы они не подали в отставку, то спровоцировали «еще одну Сирию». Подобного развития событий как раз опасались военные, которые долгое время были их партнерами и союзниками.


Конец правления Асада еще не наступил, поскольку до сих пор его режим демонстрировал «стойкость». Она основывается на характере военного института страны и религиозно-племенном влиянии, оказываемым на него. Есть еще один фактор «стойкости» — это страх перед «исламской альтернативой», возникший после вспышки насилия и широкомасштабных военных действий. И хотя сирийский режим несет основную ответственность за вооруженное восстание, другие стороны конфликта предпочли отсталость и экстремизм действующего режима, а не исламистов.


Алжир и Судан извлекли пользу из сирийского и ливийского опыта как в отношении народных движений, так и функционирования военных учреждений. Высокопоставленные суданские офицеры были верными союзниками аль-Башира, но это не помешало им в критический момент увидеть в нем опасность. Они отказались выполнять приказы главы государства, которые могли негативно сказаться на будущем не только военного ведомства, но и страны. И, несмотря на череду переворотов и восстаний, которые привели к полному отделению юга и трем-четырем гражданским войнам в разных частях Судана, армия Судана стремится наладить отношения между военными, государством и народом.


В Алжире армия сохранила свой народно-национальный статус, несмотря на растущее влияние военных лидеров прошлого поколения в политической и партийной жизни. Бутефлике приписывают изоляцию символов прошлого поколения, которые контролировали президентов и следили за формированием правительства и парламента. На сегодняшний день лишь ограниченное число военных лидеров управляют текущим кризисом и стремятся контролировать переходный период. Однако было бы ошибкой настаивать на расширении роли военных, которая выходила бы за рамки конституционной власти.



До кризисов, которые превратились в вооруженные конфликты, армии Сирии, Ливии и Йемена были полностью преданы режиму и, следовательно, не опирались на национальную идеологию. Сирийская, йеменская или ливийская армии не играли никакой прямой политической роли, так как глава государства одновременно являлся и военным лидером. Фактический контроль над вооруженными силами осуществлялся по племенной, семейной или религиозной принадлежности и поддерживался батальонами и специальными образованиями, осуществлявших двойной контроль за военнослужащими низших званий. Сирийский режим разделил свою армию, рискуя потерять около половины военных.


Когда суннитские солдаты отказались участвовать в подавлении мирных демонстраций и открыть огонь по собственному народу, алавитские командиры приказали казнить их на месте. В сирийской армии произошел раскол, а целые роты солдат в течение нескольких лет оказались запертыми в казармах, которые должны были предотвратить их вступление в группировки, сражающиеся против режима. В Йемене бывший президент опирался на верные ему военизированные группировки, которые впоследствии перешли на сторону хуситов и убили его. В некоторых случаях сторонники переворота вступали в сговор с целью свержения военных лидеров просто потому, что они были «проправительственными». В Ливии режим Каддафи стремился к тому, чтобы национальная армия не была сильной и сплоченной. Ливийский режим опасался, что армия восстанет против него, поэтому больше полагался на наемников.


Опыт в формировании армий трех вышеупомянутых арабских стран говорит о том, что они были созданы на основе национального измерения, и это отразилось на их положении после того, как сами режимы столкнулись со своей нынешней судьбой. Судьба стран и их территорий неизвестна, общество разделено, а единство людей, государств и их институтов отсутствует. ООН пытается разрешить все сложности с помощью принятия политических решений, но сталкивается с беспрецедентными кризисами в истории человечества и режимами, чья власть основана на разделении людей и преступлениях. Особенно ярко все вышеперечисленное прослеживается в прошлом Ирака и все больше оно проявляется в Ливане, который в течение 30 лет страдал от власти сирийского режима, а теперь страдает от правления режима «Хезболлы». Режимы Асада, Каддафи и Салеха оставили плохое наследие, которое делает невозможным возрождение государств, воссоединение вооруженных сил и восстановление стабильности, но приводит к проблемам в экономической и социальной сферах. И хотя все еще сохраняется надежда на принятие мирных политических решений, посткризисные ситуации позволили различным исламским группировкам продемонстрировать, что у них есть волшебное решение. Однако там, где эти группировки преуспели, страны и люди оказались в ловушке. Как, например, в Тунисе и Египте. И хуже всего то, что везде где им удалось захлопнуть свою ловушку процветает экстремизм, оказывающий влияние на мысли, цели и стремления.


События в Судане и Алжире показали, что проведение мирных демонстраций с обоснованными требованиями возможно, а сотрудничество государства и военного ведомства способствует достижению политических решений. Для подобного развития событий необходимо придерживаться определенных условий, а именно: между военными и народным движением должно существовать понимание изменений как стратегической цели, реальное сотрудничество в переходный период и быстрое принятие решений касательно начальных шагов, необходимых для усовершенствования модели прежнего режима. Любое нарушение, вмешательство или саботаж третьей стороны может испортить текущий процесс и концепции, которыми он управляет. Опыт Судана и Алжира показал, насколько армии обоих государств и народные движения осознают серьезность того, что произошло в Сирии. В обеих странах военные настаивали на том, чтобы протесты оставались мирными и, в конечном итоге, выступили против действующих режимов. Своими действиями военные демонстрируют, что «интересы государства превыше всего», в то время как протестующие подталкивают их к выполнению своих требований.


Произошедшие события в обеих странах стали началом трудного и долгого пути, который может стать многообещающим из-за отсутствия насилия. Однако такой курс был и остается невозможным для режима Асада, и поэтому предпринимаемые им усилия остаются отрицательными, если не катастрофическими. Сирийский кризис пришел к тому, что режим Асада и оппозиционные силы оказались во власти внешних игроков. Сирийский режим по-прежнему предпочитает принимать плохие решения, даже если они ведут к катастрофическим последствиям. Асад считает неприемлемым любое решение кризиса, если оно не подразумевает сохранение действующего режима у власти, вместе с его институтами, шабихой, милициями и иранскими союзниками. Американцы и европейцы настаивают на проведении реформ в Сирии, которые способствовали бы сохранению государства и его институтов, но, тем не менее, они считают, что Асад не должен быть связан с будущим страны. А страны, которые помогли сохранить режим Асада и спасли его от краха, в частности, Россия, Иран и Израиль, в первую очередь отстаивают свои интересы и продолжают шантажировать режим, не обращая внимания на какое-либо политическое решение, способное улучшить жизнь сирийского народа.


© AP Photo, Hassan AmmarСирийский кризис пришел к тому, что режим Асада и оппозиционные силы оказались во власти внешних игроков. Сирийский режим по-прежнему предпочитает принимать плохие решения, даже если они ведут к катастрофическим последствиям. Асад считает неприемлемым любое решение кризиса, если оно не подразумевает сохранение действующего режима. Автор уверен, что союзники Асада не хотят мира в Сирии.Что насчет Башара Асада? На протяжении последних двух недель многие люди задавались вопросом, уйдут ли в отставку Абдель Азиз Бутефлика и Омар аль-Башир. Политическая жизнь обоих президентов закончилась. И если бы они не подали в отставку, то спровоцировали «еще одну Сирию». Подобного развития событий как раз опасались военные, которые долгое время были их партнерами и союзниками. Конец правления Асада еще не наступил, поскольку до сих пор его режим демонстрировал «стойкость». Она основывается на характере военного института страны и религиозно-племенном влиянии, оказываемым на него. Есть еще один фактор «стойкости» — это страх перед «исламской альтернативой», возникший после вспышки насилия и широкомасштабных военных действий. И хотя сирийский режим несет основную ответственность за вооруженное восстание, другие стороны конфликта предпочли отсталость и экстремизм действующего режима, а не исламистов. Алжир и Судан извлекли пользу из сирийского и ливийского опыта как в отношении народных движений, так и функционирования военных учреждений. Высокопоставленные суданские офицеры были верными союзниками аль-Башира, но это не помешало им в критический момент увидеть в нем опасность. Они отказались выполнять приказы главы государства, которые могли негативно сказаться на будущем не только военного ведомства, но и страны. И, несмотря на череду переворотов и восстаний, которые привели к полному отделению юга и трем-четырем гражданским войнам в разных частях Судана, армия Судана стремится наладить отношения между военными, государством и народом. В Алжире армия сохранила свой народно-национальный статус, несмотря на растущее влияние военных лидеров прошлого поколения в политической и партийной жизни. Бутефлике приписывают изоляцию символов прошлого поколения, которые контролировали президентов и следили за формированием правительства и парламента. На сегодняшний день лишь ограниченное число военных лидеров управляют текущим кризисом и стремятся контролировать переходный период. Однако было бы ошибкой настаивать на расширении роли военных, которая выходила бы за рамки конституционной власти. До кризисов, которые превратились в вооруженные конфликты, армии Сирии, Ливии и Йемена были полностью преданы режиму и, следовательно, не опирались на национальную идеологию. Сирийская, йеменская или ливийская армии не играли никакой прямой политической роли, так как глава государства одновременно являлся и военным лидером. Фактический контроль над вооруженными силами осуществлялся по племенной, семейной или религиозной принадлежности и поддерживался батальонами и специальными образованиями, осуществлявших двойной контроль за военнослужащими низших званий. Сирийский режим разделил свою армию, рискуя потерять около половины военных. Когда суннитские солдаты отказались участвовать в подавлении мирных демонстраций и открыть огонь по собственному народу, алавитские командиры приказали казнить их на месте. В сирийской армии произошел раскол, а целые роты солдат в течение нескольких лет оказались запертыми в казармах, которые должны были предотвратить их вступление в группировки, сражающиеся против режима. В Йемене бывший президент опирался на верные ему военизированные группировки, которые впоследствии перешли на сторону хуситов и убили его. В некоторых случаях сторонники переворота вступали в сговор с целью свержения военных лидеров просто потому, что они были «проправительственными». В Ливии режим Каддафи стремился к тому, чтобы национальная армия не была сильной и сплоченной. Ливийский режим опасался, что армия восстанет против него, поэтому больше полагался на наемников. Опыт в формировании армий трех вышеупомянутых арабских стран говорит о том, что они были созданы на основе национального измерения, и это отразилось на их положении после того, как сами режимы столкнулись со своей нынешней судьбой. Судьба стран и их территорий неизвестна, общество разделено, а единство людей, государств и их институтов отсутствует. ООН пытается разрешить все сложности с помощью принятия политических решений, но сталкивается с беспрецедентными кризисами в истории человечества и режимами, чья власть основана на разделении людей и преступлениях. Особенно ярко все вышеперечисленное прослеживается в прошлом Ирака и все больше оно проявляется в Ливане, который в течение 30 лет страдал от власти сирийского режима, а теперь страдает от правления режима «Хезболлы». Режимы Асада, Каддафи и Салеха оставили плохое наследие, которое делает невозможным возрождение государств, воссоединение вооруженных сил и восстановление стабильности, но приводит к проблемам в экономической и социальной сферах. И хотя все еще сохраняется надежда на принятие мирных политических решений, посткризисные ситуации позволили различным исламским группировкам продемонстрировать, что у них есть волшебное решение. Однако там, где эти группировки преуспели, страны и люди оказались в ловушке. Как, например, в Тунисе и Египте. И хуже всего то, что везде где им удалось захлопнуть свою ловушку процветает экстремизм, оказывающий влияние на мысли, цели и стремления. События в Судане и Алжире показали, что проведение мирных демонстраций с обоснованными требованиями возможно, а сотрудничество государства и военного ведомства способствует достижению политических решений. Для подобного развития событий необходимо придерживаться определенных условий, а именно: между военными и народным движением должно существовать понимание изменений как стратегической цели, реальное сотрудничество в переходный период и быстрое принятие решений касательно начальных шагов, необходимых для усовершенствования модели прежнего режима. Любое нарушение, вмешательство или саботаж третьей стороны может испортить текущий процесс и концепции, которыми он управляет. Опыт Судана и Алжира показал, насколько армии обоих государств и народные движения осознают серьезность того, что произошло в Сирии. В обеих странах военные настаивали на том, чтобы протесты оставались мирными и, в конечном итоге, выступили против действующих режимов. Своими действиями военные демонстрируют, что «интересы государства превыше всего», в то время как протестующие подталкивают их к выполнению своих требований. Произошедшие события в обеих странах стали началом трудного и долгого пути, который может стать многообещающим из-за отсутствия насилия. Однако такой курс был и остается невозможным для режима Асада, и поэтому предпринимаемые им усилия остаются отрицательными, если не катастрофическими. Сирийский кризис пришел к тому, что режим Асада и оппозиционные силы оказались во власти внешних игроков. Сирийский режим по-прежнему предпочитает принимать плохие решения, даже если они ведут к катастрофическим последствиям. Асад считает неприемлемым любое решение кризиса, если оно не подразумевает сохранение действующего режима у власти, вместе с его институтами, шабихой, милициями и иранскими союзниками. Американцы и европейцы настаивают на проведении реформ в Сирии, которые способствовали бы сохранению государства и его институтов, но, тем не менее, они считают, что Асад не должен быть связан с будущим страны. А страны, которые помогли сохранить режим Асада и спасли его от краха, в частности, Россия, Иран и Израиль, в первую очередь отстаивают свои интересы и продолжают шантажировать режим, не обращая внимания на какое-либо политическое решение, способное улучшить жизнь сирийского народа.

Следующая похожая новость...
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)

      
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика