© РИА Новости, Алексей Никольский | Перейти в фотобанкВ связи с тем, что администрация Трампа в Ханое весьма неожиданно проявила неуступчивость в переговорах с КНДР, Ким Чен Ын решил пойти «новым путем». Автор статьи пытается понять, какое значение может иметь встреча северокорейского лидера с Путиным, а также размышляет о том, какая страна может стать посредником в переговорах между Северной Кореей и США.
Если верить новогоднему выступлению Ким Чен Ына, северокорейский лидер пошел «новым путем» для достижения своих стратегических целей. По идее это путь к миру и стабильности на Корейском полуострове на тот случай, если Соединенные Штаты будут «упорствовать в применении санкций и давления» и не сдержат обещания, данные во время саммита Трампа и Кима в Сингапуре.
Некоторые аналитики предположили, что он имел в виду возврат к ракетно-ядерным испытаниям, однако дипломатическая инициатива казалась более вероятной, по крайней мере, в качестве первоначального варианта. Если встреча между Кимом и российским президентом Владимиром Путиным пройдет до конца апреля, ее вполне могут истолковывать как первый дипломатический шаг северокорейского лидера по «новому пути» для достижения тех стратегических целей, которых он не смог добиться в Ханое.
Поскольку Россия тоже подвергается подрывным санкциям и давлению со стороны США, Ким может не без оснований рассчитывать на то, что в лице Путина он найдет сочувствующего партнера, особенно в связи с тем, что администрация Трампа в Ханое весьма неожиданно проявила неуступчивость. Недавно администрация решила направить в Москву специального представителя США по Северной Корее Стива Бигана (Steve Biegun). Это говорит о том, что Вашингтон обеспокоен и опасается, что Россия может поколебаться в своей решимости сохранить жесткие санкции под давлением Пхеньяна, который будет просить об их смягчении.
На фоне оживленной дипломатии, которая наблюдалась на Корейском полуострове в прошлом году, возникает дополнительная обеспокоенность, вызванная тем, что в мае или в июне Северную Корею впервые посетит китайский руководитель Си Цзиньпин. Ожидается, что во время этого турне он также побывает в Южной Корее, а перед поездкой на Корейский полуостров встретится с Путиным. Все это создает дополнительные сложности. Потенциальные последствия скоординированных трехсторонних усилий по ослаблению санкционного воздействия на КНДР вполне понятны.
Еще один немаловажный фактор — это недавний призыв Северной Кореи срочно направить ей «продовольственный импорт». Предположительно, это нужно для того, чтобы не допустить кризиса с продуктами питания. Данный призыв может стать логическим обоснованием для предоставления помощи по гуманитарным соображениям с приостановкой санкций ООН. Это еще больше подорвет политику максимального давления, проводимую администрацией Трампа.
Ким приступил к межкорейской фазе «нового пути» сразу после встречи в Ханое. Она включает усиление давления на Южную Корею с тем, чтобы эта страна демонстрировала большую независимость от США. Конечно, говорить об этом в открытую Южной Корее неловко, но нельзя отрицать, что отсутствие значимого прогресса в реализации детальных соглашений, достигнутых на межкорейских саммитах в Пханмунджоме и Пхеньяне, объясняется тем, что из-за поддержки Сеулом американской политики в отношении КНДР возникают серьезные трудности и ограничения.
Подняв эту болезненную тему, Ким отплатил той же монетой южнокорейскому президенту Мун Чжэ Ину, который часто называет себя «катализатором» и «посредником» между Пхеньяном и Вашингтоном. Осудив эту роль как «вмешательство» в своем выступлении 12 апреля, Ким призвал южнокорейские власти стать «ответственной стороной, защищающей интересы народа и откровенно и независимо выражающей свои мысли».
Повышая градус риторики и добавляя нотку скандальности к своему призыву, Ким заявил: «Они должны выразить поддержку нашей позиции и сделают это. Они не отстанут от нас и примут смелое решение, подтвердив свою искренность не словами, а практическими делами». Это по сути дела призыв создать единый фронт, и он поднимает важный вопрос в отношении трех стран — России, Китая и Южной Кореи, сотрудничества с которыми в основном добивается Ким. Какая из этих стран с наибольшей долей вероятности станет «ответственной стороной» в урегулировании конфликта на Корейском полуострове в направлении, благоприятном для всех корейцев?
Ответ на этот вопрос зависит от определения роли посредника. И самое важное, должна ли третья сторона быть беспристрастной и нейтральной? И может ли пристрастная третья сторона действовать эффективно?
Здесь следует отметить, что все три вышеуказанные страны пристрастны, хотя каждая по-своему. Даже если удастся найти совершенно нейтральную сторону, конфликт на Корейском полуострове невозможно разрешить усилиями такой нейтральной стороны без их поддержки, потому что начался он из-за действий этих стран и корейской нации — Севера и Юга.
Может показаться самоочевидным, что непредвзятый или нейтральный посредник имеет больше шансов помочь в урегулировании конфликта. Но в конфликтологии есть немало литературы по вопросу разрешения конфликтов, которая указывает на то, что пристрастные посредники зачастую эффективнее разрешают споры. Дело в том, что они лично заинтересованы в результате, а поэтому готовы действовать упорно и длительное время. А еще это означает, что они будут стараться создать доверительные отношения, пусть даже с одной стороной такие отношения будут глубже, чем с другой. Но это в том случае, если посредник справедлив и честен, и постоянно старается поддержать эту репутацию.
Как это ни парадоксально, среди этой тройки стран Южная Корея может стать самым эффективным посредником, потому что она находится между двумя сторонами: американцами, с которыми у нее долгосрочные общие интересы, и с северными корейцами, с которыми у них общая национальная принадлежность. Для этих стран посредник является каналом или хранилищем доверия, которое отсутствует в непосредственных отношениях между сторонами конфликта. Южные корейцы имеют уникальную возможность сыграть роль посредника между американцами и северокорейцами — и не потому что они являются нейтральной или незаинтересованной стороной, а как раз наоборот.
То, что Ким в ответ на неудачный исход саммита в Ханое решил избрать «новый путь», основанный на сотрудничестве и дипломатии, является очень положительным моментом. Выступая 12 апреля, он признал «важность решения проблем посредством диалога и переговоров».
В то же время, он подчеркнул: «Диалог в американском стиле, когда США в одностороннем порядке проталкивают свои требования, нас не устраивает, и мы в нем не заинтересованы». Путин и Си вряд ли будут сильно критиковать Кима за такую оценку. Предположительно, существуют определенные границы, в которых они смогут и захотят помогать Северной Корее в примирении с администрацией Трампа. Многие считали, что это препятствие пройдено в преддверии ханойской встречи, но в последний момент оказалось, что это далеко не так.
Согласно имеющейся информации, Трамп передал Муну послание для Кима, в котором есть «вещи, имеющие большое значение для текущего курса действий» и «могущие привести к чему-то позитивному» в плане проведения нового саммита США — Северная Корея. Даже если этим посланием не удастся устранить противоречия между Америкой и КНДР, оно станет очередным напоминанием о том, что среди потенциальных посредников в этом противостоянии Южная Корея больше всех заинтересована в урегулировании.
© РИА Новости, Алексей Никольский | Перейти в фотобанкВ связи с тем, что администрация Трампа в Ханое весьма неожиданно проявила неуступчивость в переговорах с КНДР, Ким Чен Ын решил пойти «новым путем». Автор статьи пытается понять, какое значение может иметь встреча северокорейского лидера с Путиным, а также размышляет о том, какая страна может стать посредником в переговорах между Северной Кореей и США.Если верить новогоднему выступлению Ким Чен Ына, северокорейский лидер пошел «новым путем» для достижения своих стратегических целей. По идее это путь к миру и стабильности на Корейском полуострове на тот случай, если Соединенные Штаты будут «упорствовать в применении санкций и давления» и не сдержат обещания, данные во время саммита Трампа и Кима в Сингапуре. Некоторые аналитики предположили, что он имел в виду возврат к ракетно-ядерным испытаниям, однако дипломатическая инициатива казалась более вероятной, по крайней мере, в качестве первоначального варианта. Если встреча между Кимом и российским президентом Владимиром Путиным пройдет до конца апреля, ее вполне могут истолковывать как первый дипломатический шаг северокорейского лидера по «новому пути» для достижения тех стратегических целей, которых он не смог добиться в Ханое. Поскольку Россия тоже подвергается подрывным санкциям и давлению со стороны США, Ким может не без оснований рассчитывать на то, что в лице Путина он найдет сочувствующего партнера, особенно в связи с тем, что администрация Трампа в Ханое весьма неожиданно проявила неуступчивость. Недавно администрация решила направить в Москву специального представителя США по Северной Корее Стива Бигана (Steve Biegun). Это говорит о том, что Вашингтон обеспокоен и опасается, что Россия может поколебаться в своей решимости сохранить жесткие санкции под давлением Пхеньяна, который будет просить об их смягчении. На фоне оживленной дипломатии, которая наблюдалась на Корейском полуострове в прошлом году, возникает дополнительная обеспокоенность, вызванная тем, что в мае или в июне Северную Корею впервые посетит китайский руководитель Си Цзиньпин. Ожидается, что во время этого турне он также побывает в Южной Корее, а перед поездкой на Корейский полуостров встретится с Путиным. Все это создает дополнительные сложности. Потенциальные последствия скоординированных трехсторонних усилий по ослаблению санкционного воздействия на КНДР вполне понятны. Еще один немаловажный фактор — это недавний призыв Северной Кореи срочно направить ей «продовольственный импорт». Предположительно, это нужно для того, чтобы не допустить кризиса с продуктами питания. Данный призыв может стать логическим обоснованием для предоставления помощи по гуманитарным соображениям с приостановкой санкций ООН. Это еще больше подорвет политику максимального давления, проводимую администрацией Трампа. Ким приступил к межкорейской фазе «нового пути» сразу после встречи в Ханое. Она включает усиление давления на Южную Корею с тем, чтобы эта страна демонстрировала большую независимость от США. Конечно, говорить об этом в открытую Южной Корее неловко, но нельзя отрицать, что отсутствие значимого прогресса в реализации детальных соглашений, достигнутых на межкорейских саммитах в Пханмунджоме и Пхеньяне, объясняется тем, что из-за поддержки Сеулом американской политики в отношении КНДР возникают серьезные трудности и ограничения. Подняв эту болезненную тему, Ким отплатил той же монетой южнокорейскому президенту Мун Чжэ Ину, который часто называет себя «катализатором» и «посредником» между Пхеньяном и Вашингтоном. Осудив эту роль как «вмешательство» в своем выступлении 12 апреля, Ким призвал южнокорейские власти стать «ответственной стороной, защищающей интересы народа и откровенно и независимо выражающей свои мысли». Повышая градус риторики и добавляя нотку скандальности к своему призыву, Ким заявил: «Они должны выразить поддержку нашей позиции и сделают это. Они не отстанут от нас и примут смелое решение, подтвердив свою искренность не словами, а практическими делами». Это по сути дела призыв создать единый фронт, и он поднимает важный вопрос в отношении трех стран — России, Китая и Южной Кореи, сотрудничества с которыми в основном добивается Ким. Какая из этих стран с наибольшей долей вероятности станет «ответственной стороной» в урегулировании конфликта на Корейском полуострове в направлении, благоприятном для всех корейцев? Ответ на этот вопрос зависит от определения роли посредника. И самое важное, должна ли третья сторона быть беспристрастной и нейтральной? И может ли пристрастная третья сторона действовать эффективно? Здесь следует отметить, что все три вышеуказанные страны пристрастны, хотя каждая по-своему. Даже если удастся найти совершенно нейтральную сторону, конфликт на Корейском полуострове невозможно разрешить усилиями такой нейтральной стороны без их поддержки, потому что начался он из-за действий этих стран и корейской нации — Севера и Юга. Может показаться самоочевидным, что непредвзятый или нейтральный посредник имеет больше шансов помочь в урегулировании конфликта. Но в конфликтологии есть немало литературы по вопросу разрешения конфликтов, которая указывает на то, что пристрастные посредники зачастую эффективнее разрешают споры. Дело в том, что они лично заинтересованы в результате, а поэтому готовы действовать упорно и длительное время. А еще это означает, что они будут стараться создать доверительные отношения, пусть даже с одной стороной такие отношения будут глубже, чем с другой. Но это в том случае, если посредник справедлив и честен, и постоянно старается поддержать эту репутацию. Как это ни парадоксально, среди этой тройки стран Южная Корея может стать самым эффективным посредником, потому что она находится между двумя сторонами: американцами, с которыми у нее долгосрочные общие интересы, и с северными корейцами, с которыми у них общая национальная принадлежность. Для этих стран посредник является каналом или хранилищем доверия, которое отсутствует в непосредственных отношениях между сторонами конфликта. Южные корейцы имеют уникальную возможность сыграть роль посредника между американцами и северокорейцами — и не потому что они являются нейтральной или незаинтересованной стороной, а как раз наоборот. То, что Ким в ответ на неудачный исход саммита в Ханое решил избрать «новый путь», основанный на сотрудничестве и дипломатии, является очень положительным моментом. Выступая 12 апреля, он признал «важность решения проблем посредством диалога и переговоров». В то же время, он подчеркнул: «Диалог в американском стиле, когда США в одностороннем порядке проталкивают свои требования, нас не устраивает, и мы в нем не заинтересованы». Путин и Си вряд ли будут сильно критиковать Кима за такую оценку. Предположительно, существуют определенные границы, в которых они смогут и захотят помогать Северной Корее в примирении с администрацией Трампа. Многие считали, что это препятствие пройдено в преддверии ханойской встречи, но в последний момент оказалось, что это далеко не так. Согласно имеющейся информации, Трамп передал Муну послание для Кима, в котором есть «вещи, имеющие большое значение для текущего курса действий» и «могущие привести к чему-то позитивному» в плане проведения нового саммита США — Северная Корея. Даже если этим посланием не удастся устранить противоречия между Америкой и КНДР, оно станет очередным напоминанием о том, что среди потенциальных посредников в этом противостоянии Южная Корея больше всех заинтересована в урегулировании.
Следующая похожая новость...
