Warfare History Network (США): поражение немцев под Курском. Часть II - «Общество»

Читайте первую часть

Основываясь на показаниях захваченных в плен немецких военнослужащих и нескольких немецких дезертиров, Рокоссовский точно знал время начала наступления Моделя. Поэтому он приказал своей артиллерии нанести удар по предполагаемым пунктам сосредоточения немецких войск в 02:00 5 июля, однако результаты оказались неоднозначными. Некоторые немецкие позиции были уничтожены, однако многие снаряды разорвались на пустынной местности.

Этот артиллерийский обстрел помешал начальным действиям Моделя. Наступление в результате было отложено на два с половиной часа, поскольку подразделениям нужно было перестроиться. Но даже после этого некоторые наступательные действия на начальном этапе оказались нескоординированными.

В 04:30 немцы открыли собственный артиллерийский огонь, и снаряды стали падать на первую советскую линию обороны, а в это время немецкая пехота готовилась к наступлению. Фрейсснер атаковал первым примерно в 05:30. Его задача состояла в том, чтобы отвлечь внимание советских частей от главной оси наступления на западном участке. Силами трех пехотных дивизий он ударил по границе между 13-ой и 48-й армиями с целью взять село Малоархангельское примерно в 8 километрах за линией обороны.

Немцы наткнулись на сильное сопротивление со стороны 148-й, 8-й и 16-й стрелковых дивизий, и этот убийственный шквальный огонь остановил наступление частей Фрейсснера. К концу дня немцы продвинулись только на 1,5 километра, несмотря на помощь со стороны пикирующих бомбардировщиков Юнкерс Ю-87 «Штука» и 72 штурмовых орудий этого корпуса.

Харпе и Лемельсен действовали несколько успешнее. 20-я танковая дивизия бригадного генерала Мортимера фон Кесселя и 6-я пехотная дивизия генерал-майора Хорста Гроссмана смогли преодолеть упорное сопротивление 331-го стрелкового полка из 15-й стрелковой дивизии полковника В.Н.Джанджгавы и захватить деревню Бобрик примерно в семи километрах от первой линии обороны. У русских имелись многочисленные укрепленные позиции на обширных кукурузных полях этого района. Старший лейтенант Ганс-Вернер Деппе, командир 3-й роты гренадерского полка 58/6, наступал по одному из таких полей. Попав под интенсивный обстрел со стороны артиллерии и окопавшейся советской стрелковой роты, он приказал своим солдатам вступить с противником в ближний бой.

Деппе был ранен осколком гранаты, но тем не менее приказывал своим подчиненным продвигаться вперед. При поддержке штурмового орудия Деппе повел своих солдат в наступление на позиции врага. Он получил еще одно ранение в руку, но отказывался от помощи до того момента, пока русские позиции не были зачищены. После этого короткого боя были обнаружены 150 мертвых вражеских солдат, а еще 20 человек были взяты в плен. Кроме того, его военнослужащие уничтожили две 37-миллиметровые противотанковые пушки, крупнокалиберный пулемет и несколько военных автомобилей.

Из-за потери крови Деппе в конечном итоге был вынужден отправиться в медсанчасть. Через пять недель Деппе был награжден Рыцарским крестом.

Пехота Грассмана и танки Кесселя прорвали оборону Джанджгавы и вынудили отступить 15-ю стрелковую дивизию, но к югу от деревни Бобрик они наткнулись на второй пояс советской обороны на высотах за этой деревней, где стояли 6-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Дмитрия Онуприенко и 307-я стрелковая дивизия генерал-майора Михаила Еншина, которые смогли полностью остановить наступление немцев.

Еще дальше на восток солдаты Гроссмана также захватили поселок Бутырки примерно в четырех километрах за линией обороны русских. По пути 1-я и 2-я роты 505-го тяжелого танкового батальона под командованием майора Саванта уничтожили оборонительный заслон из противотанковых орудий и танков Т-34 с помощью точного огня из 88-миллиметровых пушек танков «Тигр». Во время этого наступления командир 1-й роты капитал Ридезель был убит.

Скорость, с которой продвигались танки Саванта, оказалась неожиданной для Моделя, поскольку он полагал, что будет сложнее прорвать первый пояс советской обороны. Поэтому он все еще держал большую часть своих бронетанковых сил в тылу в качестве резерва вместо того, чтобы действовать решительно и использовать их для расширения прорыва.

Генерал-майор Гроссман позже писал: «Вдали перед дивизией находился холм, на котором можно было определить перемещения русских. Если бы в этот момент резервные танковые дивизии выдвинулись вперед, то мы смогли бы дойти до Курска. Враг был полностью застигнут врасплох и все еще слаб. Ценное время было потеряно, а враг использовал его для подтягивания резервов».

Слева от Лемельсена 41-й танковый корпус также смог добиться частичного успеха. Усилиями 292-й пехотной дивизии бригадного генерал Вольфганга фон Клюге на правом фланге корпуса и 86-ой пехотной дивизии генерал-майора Гельмута Вейдлинга на его левом фланге, а также с помощью подразделений 18-й танковой дивизии бригадного генерала Вильгельма фон Шлибена немцам удалось прорвать оборонительные позиции 81-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Александра Баринова. Кроме того, 86-я дивизия Вейдлинга получила мощную поддержку со стороны 656-го полка САУ «Фердинанд» Юнгенфельда.

Начало наступления для 86-й пехотной дивизии Вермахта оказалось не очень удачным. Некоторые установки «Фердинанд» из подразделения Юнгенфельда оказались на необозначенном немецком минном поле, что привело к большим потерям. Из 44 самоходных артиллерийских установок «Фердинанд», принимавших участие в самом начале наступления, почти одна треть была повреждена, но затем немцы очистили территорию от своих мин, а некоторые установки удалось быстро восстановить. Другие части наткнулись на советские минные поля, которые не были замечены немецкими инженерами. Эти специалисты, проводившие разминирование под сильным артиллерийским и стрелковым огнем со стороны русских, тоже понесли большие потери.

Когда появилась возможность правильно расположить установки «Фердинанд», то в результате их действий сильно пострадали советские солдаты, располагавшиеся в первой линии траншей. 410-й и 467-й стрелковые полки Баринова были разбиты 654-м батальоном «Фердинандов» под командованием Ноака. Во время атаки «Фердинанд» Ноака был выведен из строя. Выбираясь из машины, он получил серьезное ранение в результате минометного огня и был эвакуирован. Капитал Рольф Хеннинг, командир 3-й роты, взял на себя командование этим батальоном.

В ответ на немецкую атаку Пухов направил 129-ю танковую бригаду полковника Николая Первушина и 1442 артиллерийский полк на помощь стрелковой дивизии Баринова. Они смогли четыре раза остановить продвижение немцев, и только после этого отступили, чтобы избежать окружения. К концу дня солдаты 86-й пехотной дивизии Вермахта захватили деревню Бузулук и выстроились примерно в двух километрах от этой деревни до точки, находившейся в двух километрах к юго-востоку от деревни Семеновка.

292-я дивизия Клюге не достигла своей цели и не смогла занять деревню Александровка, которая находилась еще примерно в 1300 метрах, поскольку в этот момент уже стемнело. Определенного успеха Клюге смог добиться в районе к востоку от этой деревни, однако контратаки врага замедлили продвижение вперед и стали причиной больших потерь. Вот цена первого дня операции для 292-й пехотной дивизии: 84 человека убиты, 329 получили ранение и четверо — взяты в плен.

Располагавшаяся справа от 292-й дивизии 18-я танковая дивизия направила свой 101-й полк для захвата советских позиций в лесистой местности, получившей название «Черный лес» (Schwarzwald). Полк под командованием подполковника Флейшауэра состоял из 923 солдат, а поддерживал его 52-й полк полковника Фридриха фон Зейдлица, инженерная рота, а также противотанковый взвод.

В момент приближения полка к деревне Озерки, расположенной к северу от упомянутого леса, он попал под минометный огонь и огонь из стрелкового оружия. Потери росли под обстрелом советских войск, и это заставило солдат подразделения Флейшауэра окопаться. Из-за интенсивности боев фон Шлибен был вынужден ввести в бой большую часть 18-й танковой дивизии раньше, чем хотел, и вскоре оставшаяся часть полка фон Зейдлица начала продвигаться вперед. К трем часам дня 101-й полк захватил Озерки, однако не смог продвинуться дальше в сторону леса. Полк потерял во время наступления 50 солдат убитыми, 16 пропали без вести, а 196 солдат получили ранения. В ходе этой атаки немцам удалось захватить всего пять вражеских винтовок и одну противотанковую пушку.

Судя по всему, Модель был доволен результатами первого дня наступления. Он ожидал, что бои будут упорными, и в этом смысле Советы его не разочаровали. В некоторых местах его люди оказались более успешными, тогда как в других местах им не удалось выполнить поставленные задачи. Были разработаны планы захвата «Черного леса» 6 июля, но они оказались ненужными, потому что выжившие члены 676-го стрелкового полка вышли из леса ночью из-за угроз с обоих флангов.

То, что Модель не сумел ввести в бой свои танковые резервы, не казалось ему таким уж важным. Он мог бы сделать это на следующий день, однако это уже ничего существенным образом не меняло. Из-за мин, а также по причине поломок он потерял 20% бронетехники, хотя значительное её количество удалось отремонтировать. Он не использовал резервы для развития достигнутых результатов, особенно в секторе 6-й пехотной дивизии, что позволило Рокоссовскому задействовать собственные резервы. В тот момент, когда немцы вечером окапывались, Рокоссовский уже планировал контрнаступление на следующий день.

Этот советский генерал планировал нанести удар как по Лемельсону, так и по Харпе, используя для этого 17-й гвардейский стрелковый корпус генерала-лейтенанта Андрея Бондарева (6-я, 70-я и 75-я гвардейские стрелковые дивизии) и 18-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора Ивана Афонина (2-я, 3-я и 4-я гвардейские воздушно-десантные дивизии). Их должны были поддержать 3-й танковый корпус генерал-майора Максима Синенко (50-я, 51-я, и 103 танковые бригады, а также 57 мотострелковый полк) и 16-й танковый корпус генерал-майора Василия Григорьева (107-я, 109-я и 164-я танковые бригады и 15-я мотострелковая бригада), а в общей сложности 224 танка 2-й танковой армии генерал-лейтенанта Алексея Родина.

9-й танковый корпус генерал-майора Семена Богданова (23-я, 95-я 108-я танковые бригады и 8-й мотострелковый полк) с его 168 танками получил приказ выдвинуться вперед из фронтового резерва для того, чтобы воспользоваться любым образовавшимся прорывом. Для укрепления правого фланга 70-й армии Галанина 19-й танковый корпус генерал-майора Ивана Васильева (79-я, 101-я и 202-я танковые бригады, а также 26-я мотострелковая бригада) с его 168 танками также были вызваны из фронтового резерва.

Возможно, Рокоссовскому не хватило терпения. Хотя немцы понесли значительные потери в бронетехнике, они все еще представляли собой мощную силу. Возможно, было бы лучше дать им пройти через линию противотанковой обороны, ослабить немецкие силы и только после этого ввести в бой собственные танки.

В любом случае это наступление не развивалось в точном соответствии с планами. Ночью было сложно найти проходы через советские оборонительные пояса, и, кроме того, ни Васильев, ни Синенко не были готовы к моменту начала атаки. К наступлению оказались готовы только Бондарев и Григорьев.

Что касается немецкой стороны, то Модель рассчитывал продолжить свое наступление вместе с 292-й пехотной дивизией Клюге, продвинуться в южном и юго-восточном направлении, перерезать железнодорожную линию в районе станции Поныри, затем продвинуться еще на два километра и только после этого остановиться, — полная глубина продвижения составит примерно девять километров. Клюге должен был получить поддержку от 86-й стрелковой дивизии Вейдлинга слева, а также от 18-й танковой дивизии Шлайебена и 6-й пехотной дивизии Гроссмана справа. Что касается самого Моделя, то он также был готов для развития успеха ввести в бой часть своего резерва — 9-ю танковую дивизию генерал-майора Вальтера Шеллера (Walter Scheller) и 2-ю танковую дивизию генерал-майора Вольрата Люббе (Vollrath L?bbe). Поэтому обе стороны готовились к наступлению в одном и том же секторе, а также рассчитывали получить подкрепление. Следующий день обещал быть кровавым.

В 03:50 6 июля одна минометная и две артиллерийских дивизии из 4-го артиллерийского корпуса прорыва генерал-майора Николая Игнатова открыли огонь по немецким позициям, а 17-й гвардейский стрелковый корпус и 16-й танковый корпус начали движение вперед. Кроме того, в наступление перешел и 18-й гвардейский стрелковый корпус. 19-й танковый корпус Васильева постепенно подтягивался к передовой линии фронта и сразу вступал в бой, тогда как 3-й танковый корпус Синенко должен был занять линию обороны к югу от станции Поныри.

Немцы отреагировали быстро, Модель бросил в бой 2-ю и 9-ю танковые дивизии. Подразделение майора Саванта и его «Тигры» были приданы 2-й танковой дивизии. На рассвете Савант увидел 100 приближавшихся к нему вражеских танков. С обеих сторон количество танков увеличивалось, а когда солнце поднялось выше, на поле боя уже находились почти тысяча единиц бронетехники.

Сильная облачность мешала интенсивному применению авиации, поэтому экипажи танков вынуждены были защищать сами себя. «Тигры» Саванта уничтожили несколько вражеских танков, а затем захватили деревню Сабуровка. Когда подошло подкрепление, Савант приказал атаковать 107-ю танковую бригаду генерал-полковника Николая Телякова, двигавшуюся в сторону деревни Бутырки. Савант устроил засаду из своих танков и ждал появления русских.

Когда показались танки Телякова, Савант приказал открыть огонь. В течение нескольких минут в результате смертельного огня 88-миллиметровых пушек были повреждены 48 из 50 танков танковой бригады Телякова. На его левом фланге 164-я бригада полковника Н.В.Копылова потеряла еще 23 танка. «Тигры» Саванта показали свои когти, но настоящее сражение еще только начиналось.

Когда Советы с боем отошли в секторе Лемельсена, три дивизии Харпе попытались перерезать связи между 13-й и 48-й армиями Советов к востоку от станции Поныри. 292-я пехотная дивизия Клюге попала под сильный огонь со стороны передовых полков 29-го стрелкового корпуса генерал-майора Афанасия Слышкина. Слева от Клюге 18-я танковая дивизия с трудом продвигалась вперед, а упорное сопротивление ей оказывали 57-я мотострелковая бригада полковника Георгия Максимова и 103-я танковая бригада. Кроме того, продвижение вперед сдерживала река Очка, на которой нужно было возвести переправы. Инженеры потратили весь остаток дня на возведение 24-хтонного моста, по которому могли пройти танки, однако полностью он был готов только в 02:00 7 июля.

Направление Моделем 9-й танковой дивизии к востоку от 6-й пехотной дивизии не принесло большого результата. К концу дня авангард дивизии под командованием полковника Людвига Шмака с трудом прошел через русские минные поля и противотанковые позиции, а затем захватил плацдарм на другом берегу реки Сновы, но примерно в 1,5 километрах к юго-востоку от станции Поныри наступление было остановлено вторым советским оборонительным поясом.

На крайнем левом фланге корпуса Харпе полковник Мартин Бибер, командующий 184-м гренадерским полком 86-й пехотной дивизии потерял связь со штабом дивизии либо из-за артиллерийского огня, либо из-за действий советских солдат за линией фронта. Его полк понес значительные потери, и тогда Бибер бросил в наступление пять установок «Фердинанд» и 25 гранатометчиков. Пять «Фердинандов» уничтожили несколько советских пехотных взводов, занимавших оборонительные позиции.

Бибер смог достичь высоты 256,5, располагавшейся примерно в двух километрах к северо-востоку от железнодорожной станции Поныри. Заняв командные высоты, он со своими ограниченными силами смог возвести оборонительные укрепления. Связь была восстановлена, и ему на помощь были направлены резервы. До их прибытия на место Советы предприняли несколько попыток захватить эту высоту. После прибытия сил из резерва Бибер уже вечером приказал укрепить оборонительные позиции.

Хотя русские понесли значительные потери, они смогли на некоторое время помешать реализации первоначального плана Моделя. Пухов смог вернуть свои силы на линию обороны, находившуюся к северо-востоку и к юго-востоку от станции Поныри, тогда как 307-я стрелковая дивизия Еншина удерживала линию обороны в километре от этой деревни. На юго-востоке 6-я гвардейская стрелковая дивизия укрепила позиции и пропустила через них изрядно потрепанную 15-ю стрелковую дивизию. А на левом фланге Оноприенко находилась 75-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Василия Горошния.

Пока силы Пухова группировались вокруг железнодорожной станции Поныри, Модель издал приказ о продолжении наступления на следующий день. Хотя он планировал расширить фронт, но все же решил сосредоточить усилия на станции Поныри. По каким-то причинам эта незначительная станция стала для него своего рода навязчивой идеей, и он намеревался захватить ее.

Рокоссовский увидел, что Поныри представляют для немцев особый интерес, и быстро стал перемещать подразделения 60-й и 65-й армий, в секторах которых бои были относительно легкими, для укрепления позиций Пухова. Прогноз погоды свидетельствовал, что 7 июля будет ясным, поэтому Рокоссовский приказал 16-й воздушной армии генерал-лейтенанта Сергея Руденко предпринять максимум усилий в борьбе с самолетами люфтваффе. Для противодействия немецким танкам 13-я противотанковая артиллерийская бригада полковника Н.П.Сазонова, состоявшая из 2045 бойцов и имевшая в распоряжении 40 противотанковых 76,2 миллиметровых орудий, была переброшена из резерва в район железнодорожной станции Поныри. 29-я танковая бригада полковника Николая Васильевича Петрушина держалась в резерве за железнодорожной станцией Поныри, тогда как 27-й отдельный гвардейский танковый полк занял позиции у высоты 256.9 примерно в 1,5 километрах от Понырей. Еще два артиллерийских полка также были направленны на поддержку советских сил, находившихся в районе этой железнодорожной станции.

Пэт Мастаггарт — постоянный автор журнала «История Второй мировой войны» (WWII History), живет и работает в городе Элкадер, штат Айова. Он является экспертом по истории Второй мировой войны на востоке.

Следующая похожая новость...