© AP Photo, Photo by Evan Agostini/InvisionИздание «Нью-Йоркер» связалось с Матерью драконов еще до показа последнего эпизода, и Эмилия Кларк была готова прояснить многочисленные тайны и загадки. Актриса поделилась самыми сокровенными переживаниями. Итак, читайте: какая сцена оказалась особенно сложной? И как убедительно съесть сердце лошади? И да, содержит спойлеры. Осторожнее!
Еще не так давно было трудно определить, кто обладает большей глобальной властью: Дейенерис Таргариен, также известная как Неопалимая и Матерь драконов, или Бейонсе, или Королева Би, Мать синего плюща, Руми и Сэр. Именно этот вопрос недавно задали молодой и талантливой актрисе Эмилии Кларк, которая сыграла Дейенерис в восьми сезонах «Игры престолов». Кларк попала на вечеринку после церемонии вручения «Оскаров», которую в отеле «Шато Мармон» устроили Бейонсе и Джей-Зи. Это место напоминало аквариум, кишащий знаменитостями. Кларк с парой подруг сидела в баре, открыв рот и наблюдая за происходящим. Она, по ее собственным словам, «была весьма пьяна», «проглотив шесть бокалов шампанского», и знаменитости типа Дрейка, Рианны, Дженнифер Лопес, Алекса Родригеса и Адели проплывали у нее перед глазами. Затем Кларк заметила хозяйку, которая шла к стойке бара, к ней.
«Я вижу это видение, этого ангела, эту невероятную женщину, которая идет ко мне, — вспоминала Кларк на следующий день. — Я не могу себя контролировать. А Бейонсе мне говорит: «О, боже, как это замечательно с вами познакомиться. Я считаю, что вы великолепны». Я просто не могла справиться со своими чувствами, и была готова расплакаться. Я видела свое отражение в ее глазах. Я представила, как она говорит: «О, нет, я в ней ошиблась. Эта девушка сумасшедшая, а никакая не знаменитость. Я говорю с обезумевшей фанаткой, которая смотрит на меня как заяц в свете фар». Именно так я на нее смотрела. Я сказала: «Я видела вас на концерте, и я считаю вас изумительной и потрясающей! Потрясающей!» Но мне хотелось закричать: «Пожалуйста, пожалуйста, ну пусть я тебе понравлюсь, хотя моя героиня превращается в диктатора и массового убийцу! Пожалуйста, думай, что я представительница мифических женщин».
Это было в феврале, до начала показа восьмого и последнего сезона «Игры престолов». Даже самым близким и надежным подругам, которые были с ней в баре, Кларк не могла рассказать, почему ей пришлось скрывать от Бейонсе свое внутреннее волнение. Кларк понимала, что когда восьмой сезон закончится, ее героиня королевских кровей уже не будет триумфатором. «Я думала: о, Боже, мой идол по жизни говорит, что я ей нравлюсь, а я точно знаю, что к концу сезона она будет меня ненавидеть».
говорила об этом журналистам «Нью-Йоркер», когда у меня случилось два кровоизлияния в мозг, я не хотела никому дать повод сказать: «Да она просто ребенок, она с этим не справится». Мне просто хотелось хорошо делать свою работу. Мне не хотелось никому давать основания для заявлений типа: «О, нет, взгляните на нее — молодая, неопытная девушка. Как хотите, но она не в состоянии сыграть эту роль».
— Вы можете рассказать о какой-нибудь сцене в самом начале, которая оказалась особенно сложной для вас в эмоциональном плане?
— Это будет очень странное и дикое заявление с моей стороны, но я скажу. Никто не смог бы изнасиловать меня так восхитительно. Джейсон Момоа играет Кхала Дрого. А та сцена — ну, он там плакал даже больше, чем я. Это было жестоко, но он был очень добр и внимателен. Он оберегал меня, так что с этой сценой я справилась.
© 2013 Home Box Office, Inc.Эмилия Кларк в роли Дэйнерис Таргариен в сериале «Игра престолов»
Более трудной была самая первая сцена, когда Дейенерис заходит в ванну. Вот это было действительно жестоко, потому что я стояла обнаженная перед людьми, с которыми раньше ни разу не встречалась. И еще камера работала.
— По поводу ваших медицинских проблем. Вам пришлось сниматься во втором и третьем сезоне после операций на головном мозге. Вы можете об этом рассказать?
— Я ощущала слабость, но постоянно работала в таком режиме типа «пожалуйста, не увольняйте меня. Пожалуйста, пожалуйста, не дайте мне все испортить. Пожалуйста, не позволяйте никому думать, что я не справлюсь с этой ролью». Каждый день я воевала со своими демонами, которые нашептывали мне: «Ты больная, ты не справишься. Ты устала, откажись». Была пара сезонов, когда я во всем сомневалась, колебалась и ощущала колоссальное чувство вины из-за того, что не могу полностью войти в образ своей героини, сыграть главную роль в моей жизни. Я знала, что очень многие готовы меня заменить и стучат в режиссерские двери. Я чувствовала усталость, была опустошена, взволнована, встревожена, и каждый день боялась.
— Вы помните самый худший день на съемочной площадке?
— Первые два сезона съемки часто проходили в жарких странах, в карьерах и других местах, где невероятно трудно из-за жары. Рабочие дни были очень длинные, а на мне был этот огромный парик на подложке. И я постоянно думала о том, что вот-вот могу умереть, потому что у меня уже было два кровоизлияния. Я ощущала страшную слабость и была на грани обморока. У меня болела голова, и я думала, что умираю. Но я никому об этом не говорила.
Так что трудный день — это долгий день, когда много народа, когда страшная жара, когда хочется плакать, когда пытаешься не упасть в обморок, пытаешься не думать о том, что умрешь. В это самое время надо произносить свои слова на дотракийском. А затем приходить на ужин, всех приветствовать и поддерживать дружескую беседу. Это было действительно трудно. Я уверена, многие прочитают это и скажут: «Да она просто изнеженный ребенок, в этом нет ничего сложного и страшного, ничего». Но когда ты не можешь быть честен с окружающими, когда не можешь сказать, что тебе трудно и плохо, это невыносимо страшно и больно.
— У вас когда-нибудь было ощущение реальной опасности? Ну, вы когда-нибудь думали, что вот вы на площадке, сидите на драконе, голова болит, а вам надо снимать очередную сцену?
— Да, много раз! В моменты крайней нагрузки мой страх перед смертью усиливался многократно. Были такие случаи, когда я отводила в сторону одну из стилисток или гримерш, и говорила им: «Мне кажется, я умираю, хотя это не так. Просто подержи меня за руку, хорошо? Посмотри на меня и скажи, что я в порядке, ладно?» Они смотрели на меня как на ненормальную и старались мне помочь отдышаться и прийти в себя.
— Фанаты вам не надоедают?
— Когда человек пьян, это может плохо кончиться. Чем больше человек пьет, тем хуже становится.
— Вас не просят произнести команду «дракарис»?
— Да, еще как просят. А теперь у фанатов другая любимая фраза: «О, не убивай меня! Ладно. Я пока не стану опрокидывать свечу. Не беспокойся. Ты в безопасности».
— Что дальше? Вы ограничитесь небольшими театральными постановками в своем театре? Или вы будете искать роли супергероев?
— Я очень хочу учиться. У меня есть прекрасная работа, которую я буду делать вместе с Бьерном Рунге, снявшим драматический фильм «Жена». Мне эта картина кажется блистательной. Мы будем делать небольшой фильм про поэтессу Элизабет Барретт Браунинг.
— А как насчет приквела «Игры престолов»?
— Да, приквел есть, но он не имеет никакого отношения к Дэвиду Бениоффу, Дэну Уайссу и к актерам из нынешнего состава.
— Что вы о нем думаете?
— Я думаю, пусть будет, а там поглядим.
— Вам кажется, здесь чистая попытка заработать?
— Господи, я не знаю, позволительно ли говорить такое.
— Вы можете говорить что угодно. Вы же звезда.
— Я думаю, что было бы замечательно немного притормозить, а уже потом заниматься чем-то еще. Но это будет нечто совершенно другое, и это не будет «Игра престолов». Название будет другое. Это будет фантастический сериал, примерно о том же времени, в духе «Игры престолов», с такими же персонажами.
Я не могу об этом говорить, потому что не знаю сценарий. Но мне хотелось бы сделать небольшой перерыв после «Игры престолов», чтобы все остыли. И уже потом думать о чем-то другом. Потому что сегодня все уже по горло сыты «Игрой престолов», не так ли?
© Bighead Littlehead / HBO (2011 – ...)Кадр из сериала «Игра престолов»
Я из тех, кто уходит с вечеринки, когда она в самом разгаре, потому что уходить надо с хорошими впечатлениями и воспоминаниями. А когда живешь в образе своего персонажа десять лет, начинаешь задумываться: «Ну какую еще историю он может рассказать?» Я знаю, есть множество желающих сделать эпизоды длиннее, желающих продлить этот сезон. И я отношусь к этому с большим уважением.
— Последние эпизоды оказались очень насыщенными. Там очень многое происходит. Все сконцентрировано, сбито в одну кучу. И люди начинают требовать снять восьмой сезон заново. Вы об этом слышали?
— Нет, не слышала.
— Если будут переснимать и переделывать восьмой сезон, чего бы вы для него хотели?
— Господи. Я могу говорить только от имени своей героини и от имени людей, с которыми общалась на съемках. Но мне бы очень хотелось сняться в сценах с Миссандеей. И с Серсеей.
— Вот как!
— Да. Хотелось бы больше сцен с участием Серого Червя и Миссандеи. Хотелось бы больше видеть Серсею. У меня такое чувство, что там был геноцид. Это должно было произойти. И еще мне кажется, надо больше прекрасно написанных сцен с участием разных персонажей, чтобы мы могли посидеть и с удовольствием посмотреть диалоги, потому что они прекрасны. Хотелось бы больше этого. Но не мне критиковать гениев, которые написали восемь замечательных сезонов.
— Что вы надеетесь увидеть в этих завершающих сценах?
— Я надеюсь увидеть то, о чем уже говорила раньше: последние кадры с Дейенерис, которая полна надежды и простодушной любви. Я хочу, чтобы последние кадры с Дейенерис были именно такие. Мне больно, когда о ней думают плохо. Но я уверена, что о ней будут думать плохо, и изменить это мне не под силу.
— Сотни, а может, тысячи матерей и отцов по всей Америке и в Британии дали своим дочерям имя Кхалиси.
— О, это так странно!
— Догадываюсь, что их назвали Кхалиси в духе эмансипации. Но в конце эта героиня показала свои довольно темные стороны.
— Я знаю! Но это не лишает ее силы, не лишает ее свободы как женщины.
Когда вы посмотрите последний эпизод, вы поймете, что у Дейенерис как у персонажа есть начало, середина и конец. Я думаю, что есть люди, которые согласятся с ней, так как она человек.
А Кхалиси прекрасное имя. [Смеется] Через минуту все забудут про картину и будут говорить: «Какое необычное имя, какое сказочное». А носящая его девочка скажет: «Да, да. Моим родителям оно очень понравилось».
— Вы хотели бы что-нибудь сказать девочкам, которых назвали Дейенерис и Кхалиси?
— Я бы сказала: «Идите к своей цели, девочки!» Мне нравятся эти имена, и я думаю, что им тоже понравятся.
© AP Photo, Photo by Evan Agostini/InvisionИздание «Нью-Йоркер» связалось с Матерью драконов еще до показа последнего эпизода, и Эмилия Кларк была готова прояснить многочисленные тайны и загадки. Актриса поделилась самыми сокровенными переживаниями. Итак, читайте: какая сцена оказалась особенно сложной? И как убедительно съесть сердце лошади? И да, содержит спойлеры. Осторожнее!Еще не так давно было трудно определить, кто обладает большей глобальной властью: Дейенерис Таргариен, также известная как Неопалимая и Матерь драконов, или Бейонсе, или Королева Би, Мать синего плюща, Руми и Сэр. Именно этот вопрос недавно задали молодой и талантливой актрисе Эмилии Кларк, которая сыграла Дейенерис в восьми сезонах «Игры престолов». Кларк попала на вечеринку после церемонии вручения «Оскаров», которую в отеле «Шато Мармон» устроили Бейонсе и Джей-Зи. Это место напоминало аквариум, кишащий знаменитостями. Кларк с парой подруг сидела в баре, открыв рот и наблюдая за происходящим. Она, по ее собственным словам, «была весьма пьяна», «проглотив шесть бокалов шампанского», и знаменитости типа Дрейка, Рианны, Дженнифер Лопес, Алекса Родригеса и Адели проплывали у нее перед глазами. Затем Кларк заметила хозяйку, которая шла к стойке бара, к ней. «Я вижу это видение, этого ангела, эту невероятную женщину, которая идет ко мне, — вспоминала Кларк на следующий день. — Я не могу себя контролировать. А Бейонсе мне говорит: «О, боже, как это замечательно с вами познакомиться. Я считаю, что вы великолепны». Я просто не могла справиться со своими чувствами, и была готова расплакаться. Я видела свое отражение в ее глазах. Я представила, как она говорит: «О, нет, я в ней ошиблась. Эта девушка сумасшедшая, а никакая не знаменитость. Я говорю с обезумевшей фанаткой, которая смотрит на меня как заяц в свете фар». Именно так я на нее смотрела. Я сказала: «Я видела вас на концерте, и я считаю вас изумительной и потрясающей! Потрясающей!» Но мне хотелось закричать: «Пожалуйста, пожалуйста, ну пусть я тебе понравлюсь, хотя моя героиня превращается в диктатора и массового убийцу! Пожалуйста, думай, что я представительница мифических женщин». Это было в феврале, до начала показа восьмого и последнего сезона «Игры престолов». Даже самым близким и надежным подругам, которые были с ней в баре, Кларк не могла рассказать, почему ей пришлось скрывать от Бейонсе свое внутреннее волнение. Кларк понимала, что когда восьмой сезон закончится, ее героиня королевских кровей уже не будет триумфатором. «Я думала: о, Боже, мой идол по жизни говорит, что я ей нравлюсь, а я точно знаю, что к концу сезона она будет меня ненавидеть».говорила об этом журналистам «Нью-Йоркер», когда у меня случилось два кровоизлияния в мозг, я не хотела никому дать повод сказать: «Да она просто ребенок, она с этим не справится». Мне просто хотелось хорошо делать свою работу. Мне не хотелось никому давать основания для заявлений типа: «О, нет, взгляните на нее — молодая, неопытная девушка. Как хотите, но она не в состоянии сыграть эту роль». — Вы можете рассказать о какой-нибудь сцене в самом начале, которая оказалась особенно сложной для вас в эмоциональном плане? — Это будет очень странное и дикое заявление с моей стороны, но я скажу. Никто не смог бы изнасиловать меня так восхитительно. Джейсон Момоа играет Кхала Дрого. А та сцена — ну, он там плакал даже больше, чем я. Это было жестоко, но он был очень добр и внимателен. Он оберегал меня, так что с этой сценой я справилась. © 2013 Home Box Office, Inc.Эмилия Кларк в роли Дэйнерис Таргариен в сериале «Игра престолов» Более трудной была самая первая сцена, когда Дейенерис заходит в ванну. Вот это было действительно жестоко, потому что я стояла обнаженная перед людьми, с которыми раньше ни разу не встречалась. И еще камера работала. — По поводу ваших медицинских проблем. Вам пришлось сниматься во втором и третьем сезоне после операций на головном мозге. Вы можете об этом рассказать? — Я ощущала слабость, но постоянно работала в таком режиме типа «пожалуйста, не увольняйте меня. Пожалуйста, пожалуйста, не дайте мне все испортить. Пожалуйста, не позволяйте никому думать, что я не справлюсь с этой ролью». Каждый день я воевала со своими демонами, которые нашептывали мне: «Ты больная, ты не справишься. Ты устала, откажись». Была пара сезонов, когда я во всем сомневалась, колебалась и ощущала колоссальное чувство вины из-за того, что не могу полностью войти в образ своей героини, сыграть главную роль в моей жизни. Я знала, что очень многие готовы меня заменить и стучат в режиссерские двери. Я чувствовала усталость, была опустошена, взволнована, встревожена, и каждый день боялась. — Вы помните самый худший день на съемочной площадке? — Первые два сезона съемки часто проходили в жарких странах, в карьерах и других местах, где невероятно трудно из-за жары. Рабочие дни были очень длинные, а на мне был этот огромный парик на подложке. И я постоянно думала о том, что вот-вот могу умереть, потому что у меня уже было два кровоизлияния. Я ощущала страшную слабость и была на грани обморока. У меня болела голова, и я думала, что умираю. Но я никому об этом не говорила. Так что трудный день — это долгий день, когда много народа, когда страшная жара, когда хочется плакать, когда пытаешься не упасть в обморок, пытаешься не думать о том, что умрешь. В это самое время надо произносить свои слова на дотракийском. А затем приходить на ужин, всех приветствовать и поддерживать дружескую беседу. Это было действительно трудно. Я уверена, многие прочитают это и скажут: «Да она просто изнеженный ребенок, в этом нет ничего сложного и страшного, ничего». Но когда ты не можешь быть честен с окружающими, когда не можешь сказать, что тебе трудно и плохо, это невыносимо страшно и больно. — У вас когда-нибудь было ощущение реальной опасности? Ну, вы когда-нибудь думали, что вот вы на площадке, сидите на драконе, голова болит, а вам надо снимать очередную сцену? — Да, много раз! В моменты крайней нагрузки мой страх перед смертью усиливался многократно. Были такие случаи, когда я отводила в сторону одну из стилисток или гримерш, и говорила им: «Мне кажется, я умираю, хотя это не так. Просто подержи меня за руку, хорошо? Посмотри на меня и скажи, что я в порядке, ладно?» Они смотрели на меня как на ненормальную и старались мне помочь отдышаться и прийти в себя. — Фанаты вам не надоедают? — Когда человек пьян, это может плохо кончиться. Чем больше человек пьет, тем хуже становится. — Вас не просят произнести команду « дракарис»? — Да, еще как просят. А теперь у фанатов другая любимая фраза: «О, не убивай меня! Ладно. Я пока не стану опрокидывать свечу. Не беспокойся. Ты в безопасности». — Что дальше? Вы ограничитесь небольшими театральными постановками в своем театре? Или вы будете искать роли супергероев? — Я очень хочу учиться. У меня есть прекрасная работа, которую я буду делать вместе с Бьерном Рунге, снявшим драматический фильм «Жена». Мне эта картина кажется блистательной. Мы будем делать небольшой фильм про поэтессу Элизабет Барретт Браунинг. — А как насчет приквела «Игры престолов»? — Да, приквел есть, но он не имеет никакого отношения к Дэвиду Бениоффу, Дэну Уайссу и к актерам из нынешнего состава. — Что вы о нем думаете? — Я думаю, пусть будет, а там поглядим. — Вам кажется, здесь чистая попытка заработать? — Господи, я не знаю, позволительно ли говорить такое. — Вы можете говорить что угодно. Вы же звезда. — Я думаю, что было бы замечательно немного притормозить, а уже потом заниматься чем-то еще. Но это будет нечто совершенно другое, и это не будет «Игра престолов». Название будет другое. Это будет фантастический сериал, примерно о том же времени, в духе «Игры престолов», с такими же персонажами. Я не могу об этом говорить, потому что не знаю сценарий. Но мне хотелось бы сделать небольшой перерыв после «Игры престолов», чтобы все остыли. И уже потом думать о чем-то другом. Потому что сегодня все уже по горло сыты «Игрой престолов», не так ли? © Bighead Littlehead / HBO (2011 – .)Кадр из сериала «Игра престолов» Я из тех, кто уходит с вечеринки, когда она в самом разгаре, потому что уходить надо с хорошими впечатлениями и воспоминаниями. А когда живешь в образе своего персонажа десять лет, начинаешь задумываться: «Ну какую еще историю он может рассказать?» Я знаю, есть множество желающих сделать эпизоды длиннее, желающих продлить этот сезон. И я отношусь к этому с большим уважением. — Последние эпизоды оказались очень насыщенными. Там очень многое происходит. Все сконцентрировано, сбито в одну кучу. И люди начинают требовать снять восьмой сезон заново. Вы об этом слышали? — Нет, не слышала. — Если будут переснимать и переделывать восьмой сезон, чего бы вы для него хотели? — Господи. Я могу говорить только от имени своей героини и от имени людей, с которыми общалась на съемках. Но мне бы очень хотелось сняться в сценах с Миссандеей. И с Серсеей. — Вот как! — Да. Хотелось бы больше сцен с участием Серого Червя и Миссандеи. Хотелось бы больше видеть Серсею. У меня такое чувство, что там был геноцид. Это должно было произойти. И еще мне кажется, надо больше прекрасно написанных сцен с участием разных персонажей, чтобы мы могли посидеть и с удовольствием посмотреть диалоги, потому что они прекрасны. Хотелось бы больше этого. Но не мне критиковать гениев, которые написали восемь замечательных сезонов. — Что вы надеетесь увидеть в этих завершающих сценах? — Я надеюсь увидеть то, о чем уже говорила раньше: последние кадры с Дейенерис, которая полна надежды и простодушной любви. Я хочу, чтобы последние кадры с Дейенерис были именно такие. Мне больно, когда о ней думают плохо. Но я уверена, что о ней будут думать плохо, и изменить это мне не под силу. — Сотни, а может, тысячи матерей и отцов по всей Америке и в Британии дали своим дочерям имя Кхалиси. — О, это так странно! — Догадываюсь, что их назвали Кхалиси в духе эмансипации. Но в конце эта героиня показала свои довольно темные стороны. — Я знаю! Но это не лишает ее силы, не лишает ее свободы как женщины. Когда вы
Следующая похожая новость...
