The Atlantic (США): лучший треп из эфира «Аполлона-11» - «Наука»

Полет «Аполлона-11» был полностью посвящен одной цели, но запомнился не только этим. Нил Армстронг (Neil Armstrong), Базз Олдрин (Buzz Aldrin) и Майкл Коллинз (Michael Collins) отправились в восьмидневное путешествие на Луну, преодолели на своем пути немало препятствий и вернулись в целости и сохранности. Выполняя ответственные задания, они успевали шутить и подтрунивать друг над другом. В конце концов космонавтам предстояло немало часов наедине — можно и поразвлечься немного.

Все эти моменты веселья закрались в море профессиональных оборотов и технических терминов в стенограмме «Аполлона-11». Кажется даже, что эти реплики перекочевали в эфир из совсем другой оперы. Космонавты пьют горячий кофе и едят на завтрак сосиски, слушают музыку, подшучивают друг над другом и посмеиваются над Центром управления полетами (ЦУП). Читая стенограммы, забываешь, что на самом деле троица несется в космосе со скоростью тысячи миль в час — и никто не поручится ни что они доберутся до цели, ни, тем более, что вернутся домой невредимыми.

Иные сценки больше похожи на совместное путешествие старых добрых друзей. «Если мы припозднились с ответом, — заявил Коллинз ЦУП через несколько часов после запуска с мыса Канаверал, — то это мы бутерброды жевали».

Виды открываются великолепные. Все трое уже бывали в космосе и видели Землю, но зрелище от этого не менее захватывающее. Но глядя, как солнце заходит за горизонт, они никак не могут найти камеру.

Коллинз: Боже, только гляньте на горизонт!

Армстронг: Вот это да!

Коллинз: С ума сойти, как красиво. Просто невероятно. В голове не укладывается.

Армстронг: Давай, сними.

Коллинз: Непременно. А где мой «хассельблад» (шведская марка фотоаппарата — прим. перев.)? Мимо не проплывал? Он не мог далеко уйти, подлец.

Армстронг: Ну так что, есть у нас…?

Коллинз: Там внутри переключатель. [Неразборчиво]. Ладно. Хорошо. [Неразборчиво] экспозиция устанавливается автоматически.

Коллинз: Ну все, я разозлился. «Хассельблад» исчез. Найдите мне этого гада, а не то я [неразборчиво]. Все ищем фотоаппарат. Вот ручка проплывает. Никто шариковую ручку не терял?

Олдрин: Моя при мне. Шариковая или [неразборчиво]?

Коллинз: Шариковая. Вот. То есть нет, фломастер.

Коллинз: Неловко признавать, но фотоаппарат мы посеяли. Везет мне.

Коллинз имеет в виду свой прошлый полет «Джемини-10», когда он потерял камеру во время выхода в открытый космос.

«Аполлон-11» все больше удаляется от Земли, и экипаж устраивается на первый ночлег. Проснувшись, астронавты готовят завтрак и слушают, как ЦУП передает новости дня. Еда — лучшее время суток. Время дружеских приколов.

Коллинз: В следующий раз устроим с Олдрином соревнование, кто больше слопает овсянки.

Брюс МакКэндлесс, ЦУП: А он в этом силен?

Коллинз: Ну, он тут хорошо справляется.

МакКэндлесс: Секунду, вы же недавно поели, нет?

Олдрин: Еще доедаю.

МакКэндлесс: И что же, получается…

Коллинз: Да он уже девятнадцатую миску трескает.

Приблизившись к луне, они засматривались на ее поверхность, словно дети, разглядывающие пасущихся лошадей из окна автомобиля. Да и фотоаппарат к тому времени нашелся.

Армстронг: Ну и вид!

Коллинз: Поглядите только!

Коллинз: Фантастика. Глядите, вон там дальше. Смахивает на гигантский кратер. А вокруг горы. Просто чудища какие-то!

Армстронг: Смотрите, какая здоровенная…

Коллинз: Не поверите, но это вылитый лось. Пока что это самая здоровая. Блин, ну и огромная же гора. Даже в окно не влазит! Ребят, гляньте. Вы таких огромных еще не видели! Нил? Глянь на гору в середине.

Коллинз: Правда, огромная?

Армстронг: А как же [неразборчиво]. Ты снял?

Коллинз: Да, щелкнул один кадр. Будет ближе, сниму еще раз. Обалдеть!

Армстронг: Иллюминатор запотел.

Коллинз: И вообще мы не там. Жаль, что приходится снимать через это окно. Блин, да тут только на изучение одного этого кратера можно целую жизнь положить, прикиньте?

Армстронг: Да уж.

Коллинз: Свою жизнь я бы, конечно, потратил на другое, но все равно надо снять. Красотища!

Олдрин: И вон там еще одна хреновина.

Коллинз: Базз, соберись. Придумай уже что-нибудь научное вместо «хреновины».

***

Когда пришло время, Армстронг и Олдрин забрались в спускаемый аппарат «Орел», а Коллинз остался в командном отсеке «Колумбии». Космический корабль отделился, и «Орел» начал приземляться на лунную поверхность. Стенограмма выглядит так, будто двое путешественников проверяют, все ли на месте. А Олдрин даже в шутку отчитывает Армстронга за «превышение» — тот вывез из командного модуля кое-что, не предусмотренное инструкцией.

Олдрин: Где часы? Хронометр взял?

Армстронг: В кармане.

Одрин: Значит, [неразборчиво], да?

Армстронг: И еще. Посмотри, взяли ли мы…?

Олдрин: Что?

Армстронг: Карту.

Олдрин: Тебе какую? У меня тут…

Армстронг: [неразборчиво].

Олдрин: Так тебе какую? Эта пойдет?

Олдрин: Махнемся на жвачку? Вот тебе.

Армстронг: А она у тебя откуда? Ладно, давай.

Олдрин: А на кой ты взял с собой барахло с командно-приборного модуля?

Армстронг: Да вот, в кармане завалялось.

Топливо на «Орле» чуть было не кончилось перед самым приземлением. Когда в баке осталось горючего всего на 30 секунд, директор полета Джин Кранц (Gene Kranz) сказал Чарли Дьюку (Charlie Duke): «Пора бы напомнить Нилу, что заправочных станций на Луне нет».

В стенограммах НАСА этого избитого момента нет, он приводится по биографии Армстронга, написанной журналистом Джеем Барбри (Jay Barbree), который много писал о космосе.

Во время величайшего питстопа за всю историю человечества Армстронг и Олдрин вышли поразмяться. Они раскачивались из стороны в сторону, прыгали на месте и переносили вес с ноги на ногу. После одного особенно высокого прыжка Армстронг чуть было не упал.

Олдрин: Мелкий песок, как пудра.

Армстронг: Очень мелкий.

Олдрин: Вот прям здесь полно [неразборчиво] и они слиплись в комки [неразборчиво]. Даже не скажешь, комок это или камень.

Армстронг: Смотри, подлетают, если пнуть.

Олдрин: Да, они отскакивают, а потом [неразборчиво].

Олдрин: А вот нагибаться очень просто. [Неразборчиво] а то испачкаю скафандр.

Олдрин: Инерция зависит от веса рюкзака. Я заметил, она [неразборчиво] обратно из-за мягкой текстуры.

Армстронг: А ты стоишь на камне, здоровом таком.

Когда они вернулись с лунной поверхности в командный модуль, Коллинз завалил их расспросами.

Коллинз: Как прошел отрыв, как самочувствие?

Олдрин: Ну, сперва был небольшой взрыв, и мы зашевелились. А потом стало видно…

Коллинз: А равновесие как? Вы типа взяли и взлетели, или вас болтало?

Олдрин: …пол как будто пошел тебе навстречу. Похоже, перегрузка составила [неразборчиво], на старте было что-то вроде половины или две трети g.

Коллинз: Знаете, нам пока не с чем сравнить, но, могу сказать, меня потрясло, что пыли поднялось так мало. Вот при посадке, наоборот, били струи пыли где-то метров на десять.

Олдрин: Да и еще…

Коллинз: Но распыление шло горизонтально, вас будто бы не окутывало облаком, да?

Олдрин: Там все светло-коричневых и серых тонов, такого где-то цвета. И только когда подбираешься ближе, понимаешь, что все совсем другого оттенка.

Коллинз: Темно-серый, цвет стали, так, что ли?

Олдрин: Не похоже, не знаю.

Коллинз: А что за…?

Олдрин: Там немного налипло на посадочный модуль. Потом посмотришь…

Коллинз: А что это, по-вашему, с геологической точки зрения? Базальтовая крошка?

***

По дороге домой они решили послушать музыку. Армстронг выбрал композицию «Радар-блюз», джазовый номер с эфирными трелями терменвокса. И, как это бывает в любой поездке, выбор одобрили не все.

Чарли Дюк, ЦУП: Спасибо, «Апполон-11». Мы рады, что вы, наконец, это выключили.

Армстронг: Чарли, а вы, что, там, внизу, слышали нашу музыку?

Дюк: Что-что слышали?

Армстронг: Нашу музыку?

Дюк: Еще как. А кто ее поставил?

Армстронг: Это моя любимая, с альбома двадцатилетней давности. Называется «Музыка с Луны» (Music Out of the Moon).

Дюк: Нам показалось, что запись очень трескучая. Ну или у вас кассету заедает.

Олдрин: Так и надо.

Дюк: Так это одна из тех…

Коллинз: Да нам тоже показалось, что запись трескучая, но вот царю нравится.

Во время последней трапезы в космосе вечный остряк Коллинз решил подшутить над следующим экипажем — «Аполлоном-12», которому предстояло аналогичное путешествие. Их самих ждало опасное возвращение, но задачу свою они выполнили и считали, что уже почти дома.

Коллинз: Отличный завтрак, как всегда. Я поел персиков, жареных колбасок, выпил пару чашек кофе. Всего уже не упомню.

Оуэн Гэриотт, ЦУП: Звучит аппетитно. Вообще, я тут сам давно не ел и здорово проголодался.

Коллинз: Так освободи Митта минут на пять, пусть тебе за гамбургером сгоняет.

Гэрриотт: Да я ему уже говорил. А он мне давай про лишний вес. Надо, мол, поменьше калорий. Так что придется без гамбургера.

Коллинз: «Аполлон-11» — Хьюстону. Мы тут немного прикинули насчет «Апполона-12».

Гэрриот: Вас понял. Продолжайте.

Коллинз: Мы тут посчитали, сколько спагетти и фрикаделек можно будет захватить для Эла Бина [пилот лунного модуля на «Аполлоне-12»].

Гэрриот: Не думаю, что на корабль влезет столько лишнего груза. Вы хорошо прикинули?

Коллинз: Довольно точно.

Гэрриот: Хьюстон — «Аполлону». Врачи сообщают, что единственное животное, которое за сутки съедает вшестеро больше собственного веса — это землеройка. Это вам для ориентира в ваших расчетах. Отбой.

Коллинз: Вас понял. Спасибо. Работаем дальше.

***

В конце концов настало время войти в атмосферу и спуститься на парашюте в Тихий океан. Члены экипажа утомились и истосковались по родной кровати и силе притяжения. Напоследок они решили еще разок взглянуть на Луну.

Фред Хейз, ЦУП: Хьюстон — «Апполону-11».

Коллинз: Вас слушаем.

Хейз: Мы рекомендуем использовать левую антенну ОВЧ.

Хейз: Я буду вашим дублером командного модуля. Мягкой посадки. И помните: в мягкие слои атмосферы входить тупым концом.

Коллинз: Так и сделаем. Большое спасибо!

Коллинз: У нас в иллюминатор видно Луну. Как по мне, размер что надо.

Следующая похожая новость...