Дельфины Крыма обречены на смерть - «Здоровье»

{short-story limit="540"}

Еще полтора десятка мертвых афалин обнаружены в районе бухты Омега и других внутренних бухтах «города русских моряков». Всего за нынешний год крымские волонтеры официально запротоколировали гибель 104 черноморских дельфинов и морских свиней — так называют дельфина-азовку. Это заметно больше, чем за первый квартал прошлого года.

Сколько погибло на самом деле, можно только догадываться. Местная публика, особенно из неблагополучных, находит выброшенных на берег дельфинов и откровенно радуется добыче. Срезают мясо и плавники, оставляя только голову. Продают, коптят, едят сами, кормят домашнюю живность. Остатки подбирают бродячие собачьи стаи.

Вообще-то, главной причиной дельфиньей смертности последние десятилетия считалась т.н. морбилливирусная инфекция. Именно из-за нее обессиленные животные приплывают на сушу умирать. Однако вирусная эпизоотия чаще всего поражает морских млекопитающих в летне-осенний период. Особо активна болезнь в июле-августе, когда морская вода разогревается по максимуму. Причем основной удар вирус наносил по афалинам и дельфинам-белобочкам, а заболеваний среди азовок вообще не случалось.

Сейчас море холодное, морбилливирусная инфекция притихла. Впрочем, даже беглого взгляда на дельфиньи трупы достаточно, чтобы понять причину массовых смертей. Четкие, глубокие линии шрамов и свежих порезов на кожном покрове, отсеченные верхушки-лопасти хвостовых плавников. Это следы от сетей для ловли камбалы-калкана, осетровых и черноморских акул-катранов.

Камбальные или жаберные рыболовные сети имеют очень крупную ячею - от 90 до 180–240 мм. Обычная рыба легко проходит сквозь такие ячейки. Зато для дельфинов — практически гарантированная смерть. Говоря языком научных отчетов, «запутывание и асфиксия в данных орудиях лова является самым распространенным антропогенным источником смертности малых китообразных».

Ну а если перейти на простецкий базарный расклад, например, та же крымская камбала-калкан стоит минимум в четыре раза дороже привозной дальневосточной красной рыбы. Еще в 2015 году в Азово-Черноморском бассейне добыли рекордный улов. Наибольший вклад внесли Республика Крым и Севастополь. Их уловы после присоединения к России выросли более чем в два раза. Однако настоящей сенсацией стали итоги добычи калкана. Если за 2015-й вылов этой большой камбалы составил всего 0,5 тонны, то в 2016-м крымчане взяли неимоверные 177 тонн!..

Росрыболовство гордится тем, что впервые в истории Азово-Черноморский бассейн по объемам добычи вышел на третье место среди бассейнов Российской Федерации. Да, за прошлый год здесь наблюдалось 17-процентное снижение вылова биоресурсов. Хотя «отминусовали» прежде всего бычки, хамса, тюлька и прочий мелкий шпрот. Зато дорогущего калкана берут по-прежнему немеряно.

Только за март 2019 года на побережье Севастопольского региона было обнаружено 57 мертвых дельфинов. Все они погибли в камбальных «жаберных» сетях. Жуткую цифру нужно увеличить на порядок, чтобы хоть как-то оценить общекрымскую ситуацию. Просто в Севастополе волонтерское движение действует действительно активно. На дальних северо-западных и восточных берегах, даже на Южнобережье такие случаи зачастую вообще никого не интересуют.

Севастопольцы — бодрый народ, но толку от этого мало. Вот 18 дельфинов с явными телесными повреждениями от попадания в сети выбросило на пляж пригородной Качи. Поселок убежден, это жертвы устрично-мидийной фермы, недавно установленной в двух километрах от берега. Ферма оказалась на пути традиционной весенней миграции дельфинов. Ну и что? Фирмачи продолжают доходный бизнес, а жители поселка долго добивались, чтобы качинский муниципалитет наконец-то убрал с пляжа разлагающиеся дельфиньи туши.

Похожая картина на крупнейшем и самом популярном севастопольском пляжном микрорайоне Учкуевка. Соцсети города-героя бурно обсуждают фотографии дельфина, брошенного у прибрежных мусорных контейнеров. По словам очевидца, выложившего снимки, такая картина происходит в Учкуевке регулярно. Оказалось, практически каждый день здешние коммунальщики находят одного-двух мертвых животных и кладут на площадке бытовых отходов. Они лежат, пока не вывезут мусор. Курортная Учкуевка — поселок богатый и дельфинье мясо тут не в ходу.

Звучит невероятно, но по всему Крыму действует единственный Центр спасения и реабилитации морских млекопитающих. Его меньше года назад создала команда энтузиастов и ученых. По их данным, у берегов полуострова осталось лишь тысяча афалин. Хотя еще совсем недавно счет шел на десятки тысяч.

Если конкретней, некоммерческую организацию под названием «Безмятежное море» учредила молодая московская зоозащитница Анастасия Коростелева. Вместе с подругой Настей Постниковой девушки пять лет назад переехали из столицы в Крым. Одна художник, вторая переводчик. Первые крымские соратники — профессиональные исследователи китообразных из Карадагского заповедника Александр Агафонов и Ирина Логоминова. Научным руководителем карадагской команды стал сотрудник лаборатории морских млекопитающих Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН Александр Агафонов. База — скромная квартира в поселке Новый Свет.

До недавнего времени с выбросами дельфинов работали только спецы из Евпатории. Тамошний дельфинарий на озере Донузлав имел случаи успешного лечения и реабилитации афалины. Понятно, что в масштабах Крыма этого крайне мало.

Сейчас активисты «Безмятежного моря» подготовили общественную петицию, требуя ввести мораторий на применение крупноячеистых рыболовных сетей. Нужны 300 тысяч голосов, чтобы петиция появилась на официальном портале правительства РФ. Только кто сможет реально остановить супер-выгодный промысел камбалы и катранов?

Центр «Безмятежное море» существует на пожертвования интернет-пользователей. Прошлым летом, рассказав о себе на продвинутой краудфандинговой площадке, насобирали 500 тысяч рублей. Купили надувную лодку, фотоаппарат с телеобъективом, лекарства. Остаток ушел на транспортные расходы. Ребята принимают сотни звонков об обнаружении дельфинов и постоянно носятся по побережью от Феодосии до Алушты, от Ялты до Балаклавы.

По-хорошему, на создание полноценного центра дельфиньей реабилитации нужны 10 миллионов рублей. Цифра не умозрительная. Ученые Карадагской биостанции подсчитали необходимое — бассейн для реанимации и вольеры в море, медицинское оборудование и препараты, питательные смеси, ставка ветеринара. Наконец, автомобиль и беспилотник, без которого тоже не обойтись. «Нет никакой разницы между людьми и морскими животными, — продолжает доказывать Настя Коростелева. — Почему они должны умирать?»

Дельфинологи надеются на решение властей Республики Крым. Для сравнения, только на отлов и стерилизацию восьми тысяч бродячих собак Государственный комитет ветеринарии РК два последних года подряд тратит 30 млн. бюджетных рублей. Прошлой весной в Симферополе началось строительство крупнейшего приюта для бездомных животных. Огромные вольеры, хозяйственный блок и муниципальная ветклиника нового приюта потребовали дополнительных ассигнований.

Увы, практика показала — десятки миллионов улетают на «собачью тему», а количество рычащих свор в крымских городах не уменьшается. Нападения на местное население и отдыхающих стали чуть ли не повседневной нормой. Умерщвлять агрессивных тварей зачастую препятствуют нормы федерального закона о запрете жестокого обращения с животными. Тем более, собаки видны, они на улицах, их так легко жалеть. Дельфины в лучшем случае уходят в море.

Привычная севастопольская трагедия — за несколько последних дней между пригородным пляжем Немецкая балка и поселком Кача нашли 32 дельфиньих трупов, выброшенных на побережье из открытого моря. «На них отмечены следы попадания в камбальные сети. Как минимум, одно животное было беременным», — указано в сообщении. Еще полтора десятка мертвых афалин обнаружены в районе бухты Омега и других внутренних бухтах «города русских моряков». Всего за нынешний год крымские волонтеры официально запротоколировали гибель 104 черноморских дельфинов и морских свиней — так называют дельфина-азовку. Это заметно больше, чем за первый квартал прошлого года. Сколько погибло на самом деле, можно только догадываться. Местная публика, особенно из неблагополучных, находит выброшенных на берег дельфинов и откровенно радуется добыче. Срезают мясо и плавники, оставляя только голову. Продают, коптят, едят сами, кормят домашнюю живность. Остатки подбирают бродячие собачьи стаи. Вообще-то, главной причиной дельфиньей смертности последние десятилетия считалась т.н. морбилливирусная инфекция. Именно из-за нее обессиленные животные приплывают на сушу умирать. Однако вирусная эпизоотия чаще всего поражает морских млекопитающих в летне-осенний период. Особо активна болезнь в июле-августе, когда морская вода разогревается по максимуму. Причем основной удар вирус наносил по афалинам и дельфинам-белобочкам, а заболеваний среди азовок вообще не случалось. Сейчас море холодное, морбилливирусная инфекция притихла. Впрочем, даже беглого взгляда на дельфиньи трупы достаточно, чтобы понять причину массовых смертей. Четкие, глубокие линии шрамов и свежих порезов на кожном покрове, отсеченные верхушки-лопасти хвостовых плавников. Это следы от сетей для ловли камбалы-калкана, осетровых и черноморских акул-катранов. Камбальные или жаберные рыболовные сети имеют очень крупную ячею - от 90 до 180–240 мм. Обычная рыба легко проходит сквозь такие ячейки. Зато для дельфинов — практически гарантированная смерть. Говоря языком научных отчетов, «запутывание и асфиксия в данных орудиях лова является самым распространенным антропогенным источником смертности малых китообразных». Ну а если перейти на простецкий базарный расклад, например, та же крымская камбала-калкан стоит минимум в четыре раза дороже привозной дальневосточной красной рыбы. Еще в 2015 году в Азово-Черноморском бассейне добыли рекордный улов. Наибольший вклад внесли Республика Крым и Севастополь. Их уловы после присоединения к России выросли более чем в два раза. Однако настоящей сенсацией стали итоги добычи калкана. Если за 2015-й вылов этой большой камбалы составил всего 0,5 тонны, то в 2016-м крымчане взяли неимоверные 177 тонн! Росрыболовство гордится тем, что впервые в истории Азово-Черноморский бассейн по объемам добычи вышел на третье место среди бассейнов Российской Федерации. Да, за прошлый год здесь наблюдалось 17-процентное снижение вылова биоресурсов. Хотя «отминусовали» прежде всего бычки, хамса, тюлька и прочий мелкий шпрот. Зато дорогущего калкана берут по-прежнему немеряно. Только за март 2019 года на побережье Севастопольского региона было обнаружено 57 мертвых дельфинов. Все они погибли в камбальных «жаберных» сетях. Жуткую цифру нужно увеличить на порядок, чтобы хоть как-то оценить общекрымскую ситуацию. Просто в Севастополе волонтерское движение действует действительно активно. На дальних северо-западных и восточных берегах, даже на Южнобережье такие случаи зачастую вообще никого не интересуют. Севастопольцы — бодрый народ, но толку от этого мало. Вот 18 дельфинов с явными телесными повреждениями от попадания в сети выбросило на пляж пригородной Качи. Поселок убежден, это жертвы устрично-мидийной фермы, недавно установленной в двух километрах от берега. Ферма оказалась на пути традиционной весенней миграции дельфинов. Ну и что? Фирмачи продолжают доходный бизнес, а жители поселка долго добивались, чтобы качинский муниципалитет наконец-то убрал с пляжа разлагающиеся дельфиньи туши. Похожая картина на крупнейшем и самом популярном севастопольском пляжном микрорайоне Учкуевка. Соцсети города-героя бурно обсуждают фотографии дельфина, брошенного у прибрежных мусорных контейнеров. По словам очевидца, выложившего снимки, такая картина происходит в Учкуевке регулярно. Оказалось, практически каждый день здешние коммунальщики находят одного-двух мертвых животных и кладут на площадке бытовых отходов. Они лежат, пока не вывезут мусор. Курортная Учкуевка — поселок богатый и дельфинье мясо тут не в ходу. Звучит невероятно, но по всему Крыму действует единственный Центр спасения и реабилитации морских млекопитающих. Его меньше года назад создала команда энтузиастов и ученых. По их данным, у берегов полуострова осталось лишь тысяча афалин. Хотя еще совсем недавно счет шел на десятки тысяч. Если конкретней, некоммерческую организацию под названием «Безмятежное море» учредила молодая московская зоозащитница Анастасия Коростелева. Вместе с подругой Настей Постниковой девушки пять лет назад переехали из столицы в Крым. Одна художник, вторая переводчик. Первые крымские соратники — профессиональные исследователи китообразных из Карадагского заповедника Александр Агафонов и Ирина Логоминова. Научным руководителем карадагской команды стал сотрудник лаборатории морских млекопитающих Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН Александр Агафонов. База — скромная квартира в поселке Новый Свет. До недавнего времени с выбросами дельфинов работали только спецы из Евпатории. Тамошний дельфинарий на озере Донузлав имел случаи успешного лечения и реабилитации афалины. Понятно, что в масштабах Крыма этого крайне мало. Сейчас активисты «Безмятежного моря» подготовили общественную петицию, требуя ввести мораторий на применение крупноячеистых рыболовных сетей. Нужны 300 тысяч голосов, чтобы петиция появилась на официальном портале правительства РФ. Только кто сможет реально остановить супер-выгодный промысел камбалы и катранов? Центр «Безмятежное море» существует на пожертвования интернет-пользователей. Прошлым летом, рассказав о себе на продвинутой краудфандинговой площадке, насобирали 500 тысяч рублей. Купили надувную лодку, фотоаппарат с телеобъективом, лекарства. Остаток ушел на транспортные расходы. Ребята принимают сотни звонков об обнаружении дельфинов и постоянно носятся по побережью от Феодосии до Алушты, от Ялты до Балаклавы. По-хорошему, на создание полноценного центра дельфиньей реабилитации нужны 10 миллионов рублей. Цифра не умозрительная. Ученые Карадагской биостанции подсчитали необходимое — бассейн для реанимации и вольеры в море, медицинское оборудование и препараты, питательные смеси, ставка ветеринара. Наконец, автомобиль и беспилотник, без которого тоже не обойтись. «Нет никакой разницы между людьми и морскими животными, — продолжает доказывать Настя Коростелева. — Почему они должны умирать?» Дельфинологи надеются на решение властей Республики Крым. Для сравнения, только на отлов и стерилизацию восьми тысяч бродячих собак Государственный комитет ветеринарии РК два последних года подряд тратит 30 млн. бюджетных рублей. Прошлой весной в Симферополе началось строительство крупнейшего приюта для бездомных животных. Огромные вольеры, хозяйственный блок и муниципальная ветклиника нового приюта потребовали дополнительных ассигнований. Увы, практика показала — десятки миллионов улетают на «собачью тему», а количество рычащих свор в крымских городах не уменьшается. Нападения на местное население и отдыхающих стали чуть ли не повседневной нормой. Умерщвлять агрессивных тварей зачастую препятствуют нормы федерального закона о запрете жестокого обращения с животными. Тем более, собаки видны, они на улицах, их так легко жалеть. Дельфины в лучшем случае уходят в море.