Где набрать 10 миллионов русских? Желания и действительность - «Военное обозрение»

В четверг СМИ взорвались сообщениями о решении правительства России принять до 10 миллионов мигрантов до 2025 года. Принято решение создать специальную комиссию для разработки конкретных мер, и эти меры будут оглашены в ближайшие месяцы. Вначале по цифрам. 10 миллионов мигрантов, которые Россия хочет принять – это больше, чем реальное число трудоспособных русских, оставшихся в странах бывшего СССР. Если учесть, что вряд ли русские из Белоруссии или из Азербайджана массово переедут в Россию, то на кого можно рассчитывать? Основным источником остается Украина и непризнанные республики Донбасса. Хотя основной поток миграции оттуда явно упал, два-три миллиона граждан Украины и Донбасса с радостью сменят жизнь под жовто-блакитным флагом на жизнь под триколором. Не думаю, что больше. Уже сейчас во многих городах Украины опустели улицы, сокращается число школьников, миллионы выехавших в Польшу и в другие страны ЕС, вряд ли развернутся на восток. Легализация рабочих в Польше не в пример легче и дешевле, чем в России, и Польша давно опережает Россию по количеству украинских рабочих. Число рожденных на Украине в прошлом году почти в два раза меньше, чем число рожденных в 2012 (в 2018 родилось 335 тысяч, а в 2012 – около 600 тысяч.), депопуляция не имеет аналогов. Ресурс для миграции в Россию еще не исчерпан до дна, но значительно обмелел. Почти половину участников программы переселения соотечественников в Россию составляют выходцы из Казахстана. В прошлом году их было более 40 тысяч. Но по статистическим данным количество русских в Казахстане за время независимости уже сократилось в два раза, а это значит, что значительная часть желающих вернуться в Россию, уже сделала это. Сегодня в Казахстане живет 3.5 миллиона русских, но немалая часть из них – пенсионеры и люди пожилого возраста. Кроме того, Казахстан – мирная страна, со сравнительно высоким уровнем жизни, а значит, нет политических и экономических причин, заставляющих бросить обжитые места. Но, допустим, что миллион русских из Казахстана все же решится на переезд в Россию. В других республиках Средней Азии русских осталось очень немного, и уж никак не в том количестве, чтобы заполнить миллионы мест в миграционной программе. По моим представлениям в Россию готово переселиться не более 4-4.5 миллионов русских. Но даже эта цифра может оказаться завышенной, учитывая реалии миграционных проблем, которые встают перед русскими мигрантами. Переселить 4 миллиона до 2025 года? Нет, сынок, это фантастика. Сейчас в год получают российское гражданство 260-270 тысяч человек, а нужно поднять это число в три раза. За предыдущие четыре года российское гражданство получили около миллиона человек, и нужно учесть, что даже такая сравнительно небольшая цифра объяснялась войной на Донбассе. Конечно, число желающих получить российское гражданство резко возрастет, если можно будет его получить, не покидая страны пребывания и не теряя ее гражданства. Я уверена, что в этом случае необходимо дать российское гражданство в первую очередь жителям ДНР-ЛНР, выстрадавшим свое право под бомбежками и обстрелами. Одна из серьезных проблем – неразрешимость бюрократических процедур по регистрации и антимиграционный настрой чиновников на местах. То, что ежегодно сотни тысяч беженцев и мигрантов из Украины становятся нарушителями миграционного законодательства – не их злонамеренные действия, а невозможность преодолеть тяжелейшие барьеры. К этим барьерам относятся невозможность найти реальное жилье с возможностью регистрации и официальную работу с достаточным доходом, чтобы оплатить патент. Мы уже не раз вносили предложения регистрировать мигрантов не по месту проживания, а на специальном мобильном приложении, так, чтобы любой мигрант был в любое время доступен миграционным службам, а его место пребывания было постоянно на виду с его обязательством являться по первому требованию в миграционное управление. В условиях, когда геолокация любого человека является совершенно тривиальным делом, найти каждого по его реальным координатам намного легче, чем по официальному месту проживания. Ответственность за соответствие его реального местонахождения можно возложить на самого мигранта, и уже именно это несоответствие можно будет считать, вполне обосновано, административным нарушением. Но для таких шагов нужна не только перестройка российского законодательства, но и изменение в психологии правоохранителей и законодателей, которые создают невыполнимые условия, а потом наказывают за это невыполнение. Я очень надеюсь, что руководство миграционного управления МВД продолжит конструктивное сотрудничество с общественными структурами, представляющими русских переселенцев и беженцев из Украины. Наверно, даже правильно и хорошо, что Россия не вводит всякие пособия и программы по интеграции переселенцев, потому что должны приезжать люди, способные интегрироваться самостоятельно. Но для того, чтобы поток возвращающихся соотечественников был полнее и мощнее, необходимо убрать огромные для украинских беженцев затраты для получения заветных корочек. Затраты на получение в общем порядке РВП, ВНЖ и гражданство составляют в сумме не менее 40 тысяч рублей на каждого претендента, учитывая стоимость нотариальных заверений переводов документов, стоимость экзаменов по русскому языку и получения медицинских сертификатов, размер пошлин. Сегодня в России не переселенец рассчитывает на помощь государства, а государство выкачивает последние деньги из его тощих карманов. И это, безусловно, является немалой проблемой для желающих возвратиться в Россию. Необходимо, на мой взгляд, провести огромную информационную кампанию по поддержке переселенцев. Сегодня в комментариях под публикациями об этом решении по миграции огромное количество возмущенных откликов : «Нам самим негде работать! А тут приедут штрейкбрехеры, отнимающие наши рабочие места!», « К нам ринется вся Средняя Азия! Возрастет число изнасилований и ограблений!», « Все ринутся в Москву и Краснодар. Москва не резиновая!». Хотя абсолютно просто посчитать, что рабочие-гастарбайтеры из Средней Азии и так приезжают в том количестве, которое принимает российская экономика, и люди переселяются в Россию не за пособиями и социальными выплатами (учитывая отсутствие оных), а для того, чтобы найти применение своим силам и место жизни для детей. При этом, даже чрезмерная цифра в 5 миллионов принятых переселенцев за 6 лет программы только немного компенсирует демографическую убыль страны с населением, насчитывающим более 140 миллионов, и в пропорциональном отношении ни в какое сравнение не идет с миллионами мигрантов, принятых крохотным Израилем, или миллионами немцев, переселившихся в Германию в 90-е годы. Даже самой России знаком вал переселенцев. Почти по миллиону человек в год возвращались в Россию в 90-е, и тогда, в разрушенной экономике это не вызывало такого негатива. Все понимали трагедию беженцев из Таджикистана или Азербайджана. Почему же сегодня все видят в возвращающихся русских нежелательных чужаков? Самая большая проблема в том, что даже в публикациях по этому решению официальная пресса не может просто написать : «Мы принимаем РУССКИХ соотечественников, людей, которые помогут нашей стране стать сильнее и мощнее!». Все эти эвфемизмы, заменяющие неполиткорректное название – «русскоязычные, носители русского языка», только дают повод для спекуляций, запугивающих российского обывателя ордами азиатских переселенцев. Нужно настойчиво и последовательно объяснять людям главную угрозу для России – потерю обороноспособности страны из-за ее демографической катастрофы. И возвращение русских в Россию – это не только демографическая необходимость, но и долгосрочная стратегия по укреплению страны и ее будущего. В целом, известия о грядущих планах и радуют и тревожат. Вода камень точит, и страдания украинских беженцев, которые разбивают себе лбы о гранит российских заборов, наверно дошли до многих кабинетов. Хочется, чтобы жители Донбасса, наконец, ощутили себя полноправными людьми, а не бесправными иностранцами в нашем общем Отечестве – России. И это – абсолютно реальная цель. Но для достижения этой цели нужны не декоративные меры, затрагивающие небольшую часть мигрантов, а кардинальные шаги, которые разрубят жесткие узлы, завязанные ФМС в начале 2000-х годов.