Лариса Удовиченко: «Это было моим собственным счастьем актрисы» - «Политика»

Актриса Лариса Удовиченко рассказала «АиФ» о работе в киноальманахе Disney «Счастье — это… Часть 2» и о своем понимании счастья и любви. «Не знала, как пишется «облигация»! Удовиченко о любимых ролях и Высоцком Подробнее — Новеллы для этого альманаха снимают начинающие режиссеры (хотя и под присмотром мэтров), а в некоторых ролях заняты непрофессиональные актеры. У вас огромный актерский опыт, легко ли было работать в столь сложной — на взгляд стороннего наблюдателя — обстановке? — Когда снимает молодой режиссер, у меня всегда есть надежда, что это будущий Кончаловский, Бергман, Тарковский или Гайдай. И мне очень понравился режиссер Зураб Джиджилава, который снимал нашу новеллу «Allegro Moderato». Он, не зная языка, выучил все мои реплики на немецком, чтобы мне помочь. Для меня было радостью работать вместе Дарьей Мороз, которая играла роль немки и говорила по-немецки — как кружева плела. И все равно она была недовольна, пыталась добиться, чтобы не было акцента, а я пыталась ее убедить, что это невозможно. Но она поставила перед собой эту цель, и это очень подкупило меня. Как снять кино со звездой. История первого проекта «Счастье – это …» — На ваш взгляд, альманах дает рецепты счастья? Или он просто показывает, что оно возможно в каких-то конкретных ситуациях, для конкретных людей, а ничего универсального не существует? Существует ли вообще «формула счастья»? — Счастье для меня — во всем. В том, что мы живем на свете, в том, что наши дети имеют возможность учиться и выбирать свою судьбу, что родные и близкие здоровы. Казалось бы, это банальные вещи, но именно они основа нашей жизни. Ну а дальше уже можно говорить о счастье, которое заключается в работе, в профессии, о счастье в глобальном смысле, о мире во всем мире, о том, чтобы не уничтожалась природа, животные. И радует, что люди уже начинают привыкать, воспринимать такое положение дел не как подвиг, а как элементарные бытовые удобства. Это как раздельный сбор мусора, который когда-то вызывал недоумение, а сейчас стал обыденным явлением. И эта естественность — тоже счастье. Скорее всего, счастье — это все, что идет на пользу природе, планете или конкретному человеку. И мы делаем мир счастливее, когда, например, принимаем участие в различных благотворительных акциях. — В кинематографе количество фильмов со словом «счастье» в названии намного меньше, чем фильмов с «любовью». Почему такое пренебрежение счастьем у кинематографистов? Или это лишь кажется? — Счастье — это одно из чувств человека. А любовь — это понятие, сравнимое с понятиями жизни или смерти. Бедность — не порок! Лариса Удовиченко о кино, кризисе и новом сериале Подробнее — То есть его сложнее передать через историю на экране? — Счастье — это «остановись мгновенье, ты прекрасно», а любовь — не только радость, но ещё и страдания. Любви без переживаний не бывает. И, когда возникает страх потери, тогда лишь начинаешь понимать, насколько были сильны твои чувства. Чувство восторга, влюбленности может быть мимолетным, оно возникает на грани фола, на грани жизни и смерти. — Сценарии для фильма «Счастье — это. Часть 2» писали начинающие сценаристы. А какую историю в рамках этого альманаха рассказали бы вы? — Мне запомнился один случай, очень добрый. Дело было в девяностые годы на фестивале «Кинотавр». У Нонны Мордюковой порвалась нитка на бусах: на обычных бусах из индийских разноцветных агатов. Ей, конечно, помогли всё собрать, но она не стала восстанавливать украшение, а раздала эти камни всем, кто ей как-то запомнился: своими заслугами в кино или ролью в просмотренных тогда фильмах. Получился своего рода знак отличия великой актрисы из камешков от ее бус. И я рада, что и у меня есть такой агат, талисман обычного желто-коричневого цвета.