© CC BY-SA 2.0, Hakan Dahlstrom | Перейти в фотобанкОт истинных угроз безопасности танки на Готланде не защитят, так что хватит демонизировать целый российский народ, пишет шведский журнал. Путин — еще не вся страна. Отчислять больше денег на военные цели и паниковать — путь в никуда. По мнению автора, правительству стоит вместо этого бороться за нераспространение ядерного оружия и принимать меры против изменений климата.
Замалчивание российскими властями неудачных испытаний оружия с фатальными последствиями, дебаты в прессе о российских дезинформационных кампаниях против Швеции, и россияне, которые все больше протестуют, — о чем нам это должно напомнить?
О том, что истинные угрозы безопасности не такие, от которых могут защитить танки на Готланде.
О том, что нужно прекратить демонизировать целый народ.
длинной статьи в New York Times, перевод которой был также опубликован в ETC. Российская, американская и шведская роли в глобализации национализма описывается так:
«Иностранные государственные и негосударственные деятели способствовали тому, что контент ряда шведских веб-сайтов правоэкстремистского толка стал распространяться с вирусной скоростью. Российские и западные игроки, включая один исламофобский аналитический центр, бывший председатель которого сейчас советник Трампа по национальной безопасности, бросили все силы на распространение дезинформации и делали так, чтобы она лучше доходила до восприимчивых к ней шведов».
Националистическое мировоззрение стремится все гомогенизировать. Деспоты вроде Трампа и Путина приравнивают критику в свой адрес к предательству всей страны.
Но Путин — это еще не вся страна. Россия — это также и тысячи критиков режима, которые сейчас сидят в тюрьме, убитые журналисты, активисты и все, кто по ним скорбит.
Россия — это и 17-летняя Ольга Мисик, которая сидела на земле в бронежилете и зачитывала выдержки из российской конституции толпе военных. Она говорила о свободе слова, правах человека и праве каждого гражданина критиковать злоупотребления властью.
Россия — это профессор физики Александр Фрадков, критикующий вышедший этим летом приказ, согласно которому российские ученые не могут свободно встречаться со своими иностранными коллегами и должны избегать таких контактов. «Это возвращение к советским временам», — цитирует Фрадкова Arbetet (на самом деле речь идет не об указе, а о рекомендациях, не обязательных к исполнению, хотя и они вызвали возмущение в российских научных кругах — прим. ред.).
В Швеции отчисления на оборону к 2025 году поднимут с нынешних 54 миллиардов крон до 84 миллиардов. Всех, кто против, называют приспешниками Путина.
Экспорт шведского оружия в воюющий Йемен усугубляет гуманитарную катастрофу, сводя на нет помощь Швеции той же стране и подрывая доверие к нам как к миротворцам.
Заботясь об отношениях с американским режимом и НАТО, Швеция не хочет подписывать запрет на ядерное оружие. При этом приспешниками Трампа ответственных за это министров никто не называет.
В постановлении 2009 года шведское правительство заявило:
«При анализе задач и угроз в области политики безопасности нужно смотреть на дело широко. Проблемы и угрозы нашей безопасности изменчивы, безграничны и сложны… Климатические изменения представляют собой серьезнейшую угрозу безопасности и качеству жизни человечества».
Однако этот новый курс прервали раньше времени. С 2016 года Швеция вновь начала наращивать систему тотальной обороны против возможного вторжения, хотя картина, которую правительство обрисовало в постановлении 2009 года, не изменилась. Что изменилось, так это политический ландшафт. Партии стали больше ориентироваться на чувства, действуя по схеме, которую политологи называют ТАН (традиционализм, авторитаризм, национализм). Некоторые — больше остальных.
Трудно вести феминистическую внешнюю политику, когда политика безопасности патриархальна и националистична. Нынешняя политика безопасности Швеции и дебаты о ней лишены всякого смысла и разумения.
© CC BY-SA 2.0, Hakan Dahlstrom | Перейти в фотобанкОт истинных угроз безопасности танки на Готланде не защитят, так что хватит демонизировать целый российский народ, пишет шведский журнал. Путин — еще не вся страна. Отчислять больше денег на военные цели и паниковать — путь в никуда. По мнению автора, правительству стоит вместо этого бороться за нераспространение ядерного оружия и принимать меры против изменений климата.Замалчивание российскими властями неудачных испытаний оружия с фатальными последствиями, дебаты в прессе о российских дезинформационных кампаниях против Швеции, и россияне, которые все больше протестуют, — о чем нам это должно напомнить? О том, что истинные угрозы безопасности не такие, от которых могут защитить танки на Готланде. О том, что нужно прекратить демонизировать целый народ.длинной статьи в New York Times, перевод которой был также опубликован в ETC. Российская, американская и шведская роли в глобализации национализма описывается так: «Иностранные государственные и негосударственные деятели способствовали тому, что контент ряда шведских веб-сайтов правоэкстремистского толка стал распространяться с вирусной скоростью. Российские и западные игроки, включая один исламофобский аналитический центр, бывший председатель которого сейчас советник Трампа по национальной безопасности, бросили все силы на распространение дезинформации и делали так, чтобы она лучше доходила до восприимчивых к ней шведов». Националистическое мировоззрение стремится все гомогенизировать. Деспоты вроде Трампа и Путина приравнивают критику в свой адрес к предательству всей страны. Но Путин — это еще не вся страна. Россия — это также и тысячи критиков режима, которые сейчас сидят в тюрьме, убитые журналисты, активисты и все, кто по ним скорбит. Россия — это и 17-летняя Ольга Мисик, которая сидела на земле в бронежилете и зачитывала выдержки из российской конституции толпе военных. Она говорила о свободе слова, правах человека и праве каждого гражданина критиковать злоупотребления властью. Россия — это профессор физики Александр Фрадков, критикующий вышедший этим летом приказ, согласно которому российские ученые не могут свободно встречаться со своими иностранными коллегами и должны избегать таких контактов. «Это возвращение к советским временам», — цитирует Фрадкова Arbetet (на самом деле речь идет не об указе, а о рекомендациях, не обязательных к исполнению, хотя и они вызвали возмущение в российских научных кругах — прим. ред.). В Швеции отчисления на оборону к 2025 году поднимут с нынешних 54 миллиардов крон до 84 миллиардов. Всех, кто против, называют приспешниками Путина. Экспорт шведского оружия в воюющий Йемен усугубляет гуманитарную катастрофу, сводя на нет помощь Швеции той же стране и подрывая доверие к нам как к миротворцам. Заботясь об отношениях с американским режимом и НАТО, Швеция не хочет подписывать запрет на ядерное оружие. При этом приспешниками Трампа ответственных за это министров никто не называет. В постановлении 2009 года шведское правительство заявило: «При анализе задач и угроз в области политики безопасности нужно смотреть на дело широко. Проблемы и угрозы нашей безопасности изменчивы, безграничны и сложны… Климатические изменения представляют собой серьезнейшую угрозу безопасности и качеству жизни человечества». Однако этот новый курс прервали раньше времени. С 2016 года Швеция вновь начала наращивать систему тотальной обороны против возможного вторжения, хотя картина, которую правительство обрисовало в постановлении 2009 года, не изменилась. Что изменилось, так это политический ландшафт. Партии стали больше ориентироваться на чувства, действуя по схеме, которую политологи называют ТАН (традиционализм, авторитаризм, национализм). Некоторые — больше остальных. Трудно вести феминистическую внешнюю политику, когда политика безопасности патриархальна и националистична. Нынешняя политика безопасности Швеции и дебаты о ней лишены всякого смысла и разумения.
Следующая похожая новость...
