© Facebook / Pavel Novotny | Перейти в фотобанкГрубиян, хам и популист, как он сам себя называет, староста пражского района Ржепорые Павел Новотный, решивший поставить памятник власовцам, рассказывает о своем выступлении на российском телевидении и о письме Путину. «Я хочу прославиться. Мне нравится, когда сюда приезжают русские, а я могу над ними потешаться», — говорит он.
Интервью со старостой пражского района Ржепорые Павлом Новотным о его тайне.
Respekt: Какое впечатление в Ржепорые произвело Ваше недавнее выступление на российском телевидении?
Павел Новотный: У меня были некоторые опасения, но нашим людям я понравился.
© РИА Новости, Алексей Витвицкий | Перейти в фотобанкГрупповая могила военнослужащих армии генерала А.А. Власова на Ольшанском кладбище в Праге— Я никогда не отказываю журналистам, даже если они с телеканала, который убивает детей.
— Но почему?
— Потому что я тоже журналист и открыт для СМИ, даже для советских. Я вышел из шоу-бизнеса и хочу в телевизор, хочу прославиться. Во-вторых, мне нравится, когда сюда приезжает шестая российская съемочная группа, задает мне дебильные вопросы, а я могу над ними потешаться. В-третьих, я рад, что моя точка зрения кому-то интересна, и, по-моему, нет ничего такого в живом выступлении по российскому телевидению.
— Вы говорили, что не знали, для кого выступали. Вы не спросили?
— Вы бы спросили. Мне было все равно. Это был уже шестой российский телеканал, и все вели себя одинаково. Ко мне не приехал какой-нибудь независимый телеканал Каспарова. Пока. Перед обсуждением я видел себя в главном выпуске новостей на «России 24» в пятиминутном репортаже. Мне уже не хотелось спрашивать, какой лживый телеканал приехал на этот раз. Тут стоял мужчина с мобильным и снимал. О происходящем я узнал, когда мне дали наушники и они включили мне звук из студии.
— Кажется, Вы поступили весьма наивно.
— Может. Если бы я знал, для кого выступаю, то лучше подготовился бы. Возможно, повесил бы сзади украинский флаг.
— Почему Вам хочется провоцировать?
— Потому что меня это как-то заводит.
— Что в этом Вас заводит?
— Наверное, что я могу провоцировать. Я полгода работал с Соукупом, но никогда не видел, чтобы по телевидению говорили абсолютную ложь. Это мне показалось абсурдным, и я решил немного поиграть в их игру. Да, я проявил наивность, раз на то пошло, но меня это не волновало. Я воспринял это как одну большую игру, чтобы не сойти тут в национальном комитете с ума.
— А отчего бы Вам сходить с ума?
— Я пришел как журналист от оппозиции вместе с «Партией пиратов» в администрацию, которую разворовали. Я грозил провести судебную ревизию, но так ее и не провел, потому что по ходу дела тут из журналиста превращаешься в защитника этого места. Чтобы не сойти с ума от этой работы, где я почти 24 часа, я воспринимаю все это как большую игру. Я расслаблен, спокоен. У меня отличные заместители, и нам многое удается.
— Это хорошо, но мне интересно, думаете ли Вы о возможных последствиях этой игры с Россией.
— На следующий день я подумал, не опасно ли это, скажем, для моей семьи. Может ли кто-нибудь бросить в комнату бутылку с зажигательной смесью. Мне того, что я видел у Коларжа (староста района Прага 6, который хочет перенести памятник маршалу Коневу — прим. авт.), не надо, то есть полицейской охраны. Я просто немного испугался за своих близких и коллег. Другие последствия, к примеру, международные, мне совершенно безразличны.
— И как Вам кажется, угрожает ли Вам что-то?
— Какой-нибудь придурок тут в Праге, какой-нибудь русский, которого я разозлил, может бросить бутылку с зажигательной смесью. Администрация никак не охраняется. Камера на входе выключена (мы договорились не снимать людей). Все камеры в Ржепорые бутафорские. Не выношу Большого брата. Но теперь придется его приобрести ради этого памятника.
— Влияет ли эта опасность на планы по установке памятника власовцам?
— Я мог остановить процесс в первый, второй или третий день, но не остановил. Я сказал себе, что не обделаюсь. Но, знаете, я боюсь! Думаете, я герой? Да что вы! Но показывать им свой страх я не буду.
— Какое впечатление у Вас осталось после выступления на российском телевидении?
— Я собой горжусь, и в СМИ меня оценили. Думаю, я завоевал симпатию людей, которым не нравился. По-моему, я сам помог своей политической карьере.
— А что, по-Вашему, людям понравилось больше всего?
— Что я надавал этим русским. Как популист я в восторге.
— Некоторые знатоки России полагают, что Вы сослужили службу местной пропаганде. Не выступили ли в роли полезного идиота?
— Господи, мы говорим об этом на протяжении всего интервью.
— У Вас не возникает таких подозрений?
© РИА Новости, Эммануил Евзерихин | Перейти в фотобанкВоины на параде Победы в Пражском граде— Подозрения, подозрения, подозрения… Чем больше подобных комментариев, пусть зачастую и на пророссийских сайтах, тем яснее я понимаю, что мог сыграть роль полезного идиота. Но я получил позитивный отклик, а значит, оказал себе самому хорошую услугу. Кроме того, у меня ощущение, что я сказал то, что должно было прозвучать.
— А именно?
— Что они зарвались. Что они врут, делают из нас дураков и пусть идут к черту с таким поведением. Я играю с внешней политикой? Да. Но с ней играют и Гржиб и Коларж.
— После того как план установить памятника власовцам раскритиковала Россия, Вы написали письмо Путину. В нем Вы назвали его «карикатурой на самого себя с ядерным чемоданчиком под задницей и лидером, переполненным водкой и нечистой совестью». Зачем так оскорбительно?
— Ну не знаю, Путину пишут раз в жизни, разве нет? Или Ржепорые пишут Путину и Российской Федерации раз в жизни. Раз уж я взялся писать, то высказал все. Я увидел тут шанс, так как знал, что письмо будет опубликовано.
— Но зачем оскорблять?
— Иногда правда звучит оскорбительно. Кроме того, я довольно грубый человек, хам, и мне пришлось бы потратить на письмо три дня, чтобы написать его прилично.
— Задумывались ли Вы над возможными последствиями?
— Недолго. Я сказал себе: «Мне и Ржепорые это пойдет на пользу, а этих русских взбесит. Мне это сделает позитивный пиар, и ничего мне не будет, потому что я слишком публичен».
— Что Вы узнали о России благодаря этому опыту?
— Я узнал, что государственные СМИ давно и целенаправленно интерпретируют прошлое и настоящее совсем не так, как обстоят дела на самом деле. Пропаганда настолько невероятно сильна, что народ верит, что за ними — мощь и ими все восхищаются. Их самоуверенность не наигранная, хотя в реальности ее меньше, чем кажется.
— Раньше Вы этого не знали?
— Знал, но думал, что не все так плохо. Я думал, там слышен также голос независимых СМИ. Но нет, нет…
— Что из этого следует для чешско-российских отношений?
— Из этого следует, что мы для них дерьмо. Во-вторых, из этого следует, что если у кого-то появляется шанс на пару секунд засветиться на российском телевидении, то нужно или глумиться над ними, или посылать в ж*пу. Не надо беспокоиться, что будет с семьей, с работой, «не обрушат ли мне сайт». Нет, идите в ж*пу: все было не так, как вы говорите. Конев пришел на следующий день после освобождения. Им надо правду говорить — вот что из этого следует. Это наша обязанность!
Павел Новотный (38 лет)
Начинал журналистом в газете MF DNES, а затем стал самым известным чешским бульварным журналистом. В 2009 — 2013 годах работал в издательстве Stratosf?ra шеф-редактором журнала Spy и шеф-редактором сайта Super.cz и Superspy.cz, а затем — сайта eXtra.cz. Он также работал сценаристом передач Яромира Соукупа на телеканале TV Barrandov и вел реалити-шоу на телеканале Prima и передачу Pr?sk! на телеканале Novа. Сейчас он ведет собственный видеоблог на Mall.cz. С прошлого года является старостой района Прага — Ржепорые.
Присоединяйтесь к нам в
Одноклассниках, чтобы быть в теме главных событий.
© Facebook / Pavel Novotny | Перейти в фотобанкГрубиян, хам и популист, как он сам себя называет, староста пражского района Ржепорые Павел Новотный, решивший поставить памятник власовцам, рассказывает о своем выступлении на российском телевидении и о письме Путину. «Я хочу прославиться. Мне нравится, когда сюда приезжают русские, а я могу над ними потешаться», — говорит он. Интервью со старостой пражского района Ржепорые Павлом Новотным о его тайне. Respekt: Какое впечатление в Ржепорые произвело Ваше недавнее выступление на российском телевидении? Павел Новотный: У меня были некоторые опасения, но нашим людям я понравился.© РИА Новости, Алексей Витвицкий | Перейти в фотобанкГрупповая могила военнослужащих армии генерала А.А. Власова на Ольшанском кладбище в Праге— Я никогда не отказываю журналистам, даже если они с телеканала, который убивает детей. — Но почему? — Потому что я тоже журналист и открыт для СМИ, даже для советских. Я вышел из шоу-бизнеса и хочу в телевизор, хочу прославиться. Во-вторых, мне нравится, когда сюда приезжает шестая российская съемочная группа, задает мне дебильные вопросы, а я могу над ними потешаться. В-третьих, я рад, что моя точка зрения кому-то интересна, и, по-моему, нет ничего такого в живом выступлении по российскому телевидению. — Вы говорили, что не знали, для кого выступали. Вы не спросили? — Вы бы спросили. Мне было все равно. Это был уже шестой российский телеканал, и все вели себя одинаково. Ко мне не приехал какой-нибудь независимый телеканал Каспарова. Пока. Перед обсуждением я видел себя в главном выпуске новостей на «России 24» в пятиминутном репортаже. Мне уже не хотелось спрашивать, какой лживый телеканал приехал на этот раз. Тут стоял мужчина с мобильным и снимал. О происходящем я узнал, когда мне дали наушники и они включили мне звук из студии. — Кажется, Вы поступили весьма наивно. — Может. Если бы я знал, для кого выступаю, то лучше подготовился бы. Возможно, повесил бы сзади украинский флаг. — Почему Вам хочется провоцировать? — Потому что меня это как-то заводит. — Что в этом Вас заводит? — Наверное, что я могу провоцировать. Я полгода работал с Соукупом, но никогда не видел, чтобы по телевидению говорили абсолютную ложь. Это мне показалось абсурдным, и я решил немного поиграть в их игру. Да, я проявил наивность, раз на то пошло, но меня это не волновало. Я воспринял это как одну большую игру, чтобы не сойти тут в национальном комитете с ума. — А отчего бы Вам сходить с ума? — Я пришел как журналист от оппозиции вместе с «Партией пиратов» в администрацию, которую разворовали. Я грозил провести судебную ревизию, но так ее и не провел, потому что по ходу дела тут из журналиста превращаешься в защитника этого места. Чтобы не сойти с ума от этой работы, где я почти 24 часа, я воспринимаю все это как большую игру. Я расслаблен, спокоен. У меня отличные заместители, и нам многое удается. — Это хорошо, но мне интересно, думаете ли Вы о возможных последствиях этой игры с Россией. — На следующий день я подумал, не опасно ли это, скажем, для моей семьи. Может ли кто-нибудь бросить в комнату бутылку с зажигательной смесью. Мне того, что я видел у Коларжа (староста района Прага 6, который хочет перенести памятник маршалу Коневу — прим. авт.), не надо, то есть полицейской охраны. Я просто немного испугался за своих близких и коллег. Другие последствия, к примеру, международные, мне совершенно безразличны. — И как Вам кажется, угрожает ли Вам что-то? — Какой-нибудь придурок тут в Праге, какой-нибудь русский, которого я разозлил, может бросить бутылку с зажигательной смесью. Администрация никак не охраняется. Камера на входе выключена (мы договорились не снимать людей). Все камеры в Ржепорые бутафорские. Не выношу Большого брата. Но теперь придется его приобрести ради этого памятника. — Влияет ли эта опасность на планы по установке памятника власовцам? — Я мог остановить процесс в первый, второй или третий день, но не остановил. Я сказал себе, что не обделаюсь. Но, знаете, я боюсь! Думаете, я герой? Да что вы! Но показывать им свой страх я не буду. — Какое впечатление у Вас осталось после выступления на российском телевидении? — Я собой горжусь, и в СМИ меня оценили. Думаю, я завоевал симпатию людей, которым не нравился. По-моему, я сам помог своей политической карьере. — А что, по-Вашему, людям понравилось больше всего? — Что я надавал этим русским. Как популист я в восторге. — Некоторые знатоки России полагают, что Вы сослужили службу местной пропаганде. Не выступили ли в роли полезного идиота? — Господи, мы говорим об этом на протяжении всего интервью. — У Вас не возникает таких подозрений? © РИА Новости, Эммануил Евзерихин | Перейти в фотобанкВоины на параде Победы в Пражском граде— Подозрения, подозрения, подозрения… Чем больше подобных комментариев, пусть зачастую и на пророссийских сайтах, тем яснее я понимаю, что мог сыграть роль полезного идиота. Но я получил позитивный отклик, а значит, оказал себе самому хорошую услугу. Кроме того, у меня ощущение, что я сказал то, что должно было прозвучать. — А именно? — Что они зарвались. Что они врут, делают из нас дураков и пусть идут к черту с таким поведением. Я играю с внешней политикой? Да. Но с ней играют и Гржиб и Коларж. — После того как план установить памятника власовцам раскритиковала Россия, Вы написали письмо Путину. В нем Вы назвали его «карикатурой на самого себя с ядерным чемоданчиком под задницей и лидером, переполненным водкой и нечистой совестью». Зачем так оскорбительно? — Ну не знаю, Путину пишут раз в жизни, разве нет? Или Ржепорые пишут Путину и Российской Федерации раз в жизни. Раз уж я взялся писать, то высказал все. Я увидел тут шанс, так как знал, что письмо будет опубликовано. — Но зачем оскорблять? — Иногда правда звучит оскорбительно. Кроме того, я довольно грубый человек, хам, и мне пришлось бы потратить на письмо три дня, чтобы написать его прилично. — Задумывались ли Вы над возможными последствиями? — Недолго. Я сказал себе: «Мне и Ржепорые это пойдет на пользу, а этих русских взбесит. Мне это сделает позитивный пиар, и ничего мне не будет, потому что я слишком публичен». — Что Вы узнали о России благодаря этому опыту? — Я узнал, что государственные СМИ давно и целенаправленно интерпретируют прошлое и настоящее совсем не так, как обстоят дела на самом деле. Пропаганда настолько невероятно сильна, что народ верит, что за ними — мощь и ими все восхищаются. Их самоуверенность не наигранная, хотя в реальности ее меньше, чем кажется. — Раньше Вы этого не знали? — Знал, но думал, что не все так плохо. Я думал, там слышен также голос независимых СМИ. Но нет, нет… — Что из этого следует для чешско-российских отношений? — Из этого следует, что мы для них дерьмо. Во-вторых, из этого следует, что если у кого-то появляется шанс на пару секунд засветиться на российском телевидении, то нужно или глумиться над ними, или посылать в ж*пу. Не надо беспокоиться, что будет с семьей, с работой, «не обрушат ли мне сайт». Нет, идите в ж*пу: все было не так, как вы говорите. Конев пришел на следующий день после освобождения. Им надо правду говорить — вот что из этого следует. Это наша обязанность! Павел Новотный (38 лет) Начинал журналистом в газете MF DNES, а затем стал самым известным чешским бульварным журналистом. В 2009 — 2013 годах работал в издательстве Stratosf?ra шеф-редактором журнала Spy и шеф-редактором сайта Super.cz и Superspy.cz, а затем — сайта eXtra.cz. Он также работал сценаристом передач Яромира Соукупа на телеканале TV Barrandov и вел реалити-шоу на телеканале Prima и передачу Pr?sk! на телеканале Novа. Сейчас он ведет собственный видеоблог на Mall.cz. С прошлого года является старостой района Прага — Ржепорые. Присоединяйтесь к нам в
Одноклассниках, чтобы быть в теме главных событий.
Следующая похожая новость...
