Рейтинг русской литературы в мире упал до исторического минимума - «Технологии»

Русские книги опускаются все ниже во всемирном спросе на литературные произведения

Когда-то, когда я училась на филфаке университете, преподаватели нам внушали, что самыми читаемыми писатели в мире – это наши великие соотечественники: Толстой, Достоевский и Чехов, а все остальные идут уже за ними.

Спору нет, Россия может и должна гордиться своей литературной классикой, это, пожалуй, единственное, чем она может гордиться по праву. Однако, если изучить этот вопрос внимательнее, то картина мировых предпочтений будет выглядеть совсем иначе.

Начнем с азов. Еще в 2003 году знаменитая британская корпорация ВВС составила список 200 лучших романов всех времен и народов, опросив около 1 миллиона человек!

Первое место ожидаемо заняла эпопея Джона Толкина «Властелин колец», а второе – «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Забавно, что в первой десятке соседствуют и «1984» Оруэлла и «Винни Пух» Милна. Тогда как первым из великих русских романов оказалась «Анна Каренина» Толстого – на 54 месте... Достоевский же еще ниже, а Чехова и вовсе нет, поскольку он романов не писал.

Понятно, что это британский список, но мы-то ведем речь о роли нашей классики в мировом масштабе.

Взглянем, как происходит дело у французов. Влиятельная газета Le Monde составила свой список 100 лучших романов ХХ века, правда, в опросе приняли участие уже только 17 тысяч человек. Предсказуемо победил французы – Альбер Камю с романом «Посторонний» и Марсель Пруст с «Поиском утраченного времени». Но в отличие от британского, францзуский рейтинг оказался гораздо более интернациональным, в нем фигурируют писатели из многих других стран. Понятно, что в ХХ веке русская литература потеряла свои позиции в общественном мнении, однако в этом списке «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына стоит на почетном 15-м месте, сразу после «Имени розы» итальянца Умберто Эко. Кроме того, в сотню попали набоковская «Лолита» и булгаковский «Мастер и Маргарита»...

Заметили, как сместились акценты? Вместо «диалектики души» Толстого, в так называемом русском мире зарубежные читатели выделяют сталинские репрессии, описанные Солженицыным!

Можно назвать и еще один интересный рейтинг, составленный Норвежским книжным клубом, который опросил уже не читателей, а самих писателей, каждый из которых предоставил свой список из 10 книг, которые он считает лучшими за всю человеческую историю. Россию в 2002 году представлял знаменитый «деревенщик» Валентин Распутин. А всего в составлении списка приняли участие сто писателей из пятидесяти четырёх стран мира. Они и отобрали наиболее значимые произведения мировой литературы из разных стран, культур и времён. Одиннадцать произведений, включённых в список, написаны женщинами, восемьдесят пять - мужчинами, авторы четырёх произведений неизвестны. Понятно, что в этом списке нет никаких мест, это просто лучшие из лучших. По мнению лучших...

А теперь мы подходим к самому главному. Все перечисленные списки, конечно, по-своему хороши (а кроме них существует еще множество подобных), но ни один из них не дает реальной картины литературных предпочтений мирового читателя.

Зато такую картину попытался дать в своем весьма поучительном подсчете обращений к литературным произведениям в сетевых поисковиках журналист Юрий Кирпичев в журнал-газете «Мастерская». Тут не найти никакого высоколобого гамбургского счета, тут счет исключительно рыночный, а вот охвачены этим списком миллиарды.

Вообще-то Кирпичев составляет рейтинг 50 самых востребованных писателей мира всех времен и народов каждый год в июне. Но на этот раз он сделал это в апреле, поскольку в связи с пожаром Нотр-Дама, взлетели продажи великого одноименного романа Виктора Гюго, и Кирпичеву стало интересно, как высоко поднялся этот классик. Оказалось, что Гюго переместился сразу на 6-е место, потеснив на 7-е самого Шекспира. Впереди же по-прежнему Дэн Браун. Увы, русских книг и авторов ни в первом, ни во втором, ни в третьем, ни даже в четвертом десятке не оказалось. «Наше все» Александр Пушкин занял только 61-е место... «Что же надо сжечь, чтобы поднять рейтинг Пушкина? Кремль?» – вопрошает автор.

Вот как объясняет свой принцип сам автор:

«Лет десять назад, в который раз услыхав о необыкновенном величии русской литературы, я задумался, а нельзя ли объективно измерить её величину? Априори ясно, что рейтинги писателей и книг, составляемые журналами, критиками и гуру от литературы отражают в первую очередь предпочтения составителей. Но ведь люди разные. Мне импонирует Одри Хепберн, а Трамп клюнул на Сторми Дэниелс, Бред Питт вряд ли польстится на рубенсовские формы, но и Рубенс не вдохновился бы Анжелиной Джоли, кому-то Хармс по душе, а кому-то Рабле или Пруст. Одни очарованы замысловатым Пелевиным, а другие поднимают на щит Прилепина, простого, как автомат оккупанта.

Поэтому можно гарантировать, что Топ-50 писателей мира, составленный редактором журнала «Литературное обозрение» будет отличаться от списка редактора «Нового литературного обозрения». А ваш собственный — от списка вашей супруги.

Известен, к примеру, список Бродского — в нем как худлит, так и вообще тексты, обязательные, по его мнению, к прочтению: «Просто чтобы с вами было о чем разговаривать». Он составил его для американской молодежи, будучи поражен ее невежеством, но сейчас список поразил бы российскую молодежь, вряд ли слыхавшую о большинстве его позиций. Я, кстати, воспользовался им при составлении своей таблицы лишь в этом году — перечень Бродского стал все более отражать современные вкусы. Далеко глядел поэт! Но лидерства лидеров он не пошатнул, хотя и добавил к ним пару имен.

В общем, в мире вкусов царит субъективизм, поэтому о них и спорят, мы же ищем точности и репрезентативности. Видя же, что мир становится всё более виртуальным и это позволяет работать с цифрами и большими массивами информации, я периодически составляю рейтинг писателей по числу обращений к ним поисковой системы Гугл. Более объективного метода оценки величия авторов и литератур не найти.

Выбор Google, причем именно англоязычного его сегмента обусловлен тем, что на него приходится три четверти всех обращений в мире (у ближайших конкурентов всего по 6—8%) и две трети их — на английском, языке международного общения. В итоге в случае писателей речь идет о десятках, о сотнях миллионов обращений и даже о миллиардах! Вы можете предложить более репрезентативную статистику?

Да, речь идет не о мере литературного дара, а о степени влияния автора на окружающий мир, о его востребованности, а эти факторы не всегда коррелируют. Так, литературное мастерство Набокова было исключительным, его язык великолепен, но в Топ-50 лучших писателей он не вошел.

Да, метод не идеален и данные будут зависеть от места вашего проживания, от местоположения сервера и даже от времени суток. Сеть живет, растет, дышит и когда в больших читающих странах наступает день, растёт число обращений к ней, в том числе и к писателям, так что данные могут значительно различаться. Но соотношение по авторам остаётся достаточно стабильным и позволяет провести оценку сравнительной популярности.

Проверял неоднократно, однажды даже сравнив данные по Монреалю, Нью-Йорку, Бостону, Москве, Сиднею и еще какому-то немецкому городу — коллеги помогли составить таблицу. Абсолютные цифры давали максимальный разброс раза в два, что вполне приемлемо в такого рода подсчетах, но относительные места писателей оставались примерно одинаковыми, разве что австралийцы отличались некоторой эксцентричностью в выборе любимых авторов.

Вы скажете, что такой подход также не вполне объективен, ибо на рейтинг будут влиять множество технических, политических и социальных факторов. Такие, как мода и вкусы читающей публики, её интеллектуальный и культурный уровень, ситуации в стране, в том числе и степень развития гражданского общества, уровень урбанизации и полиграфии, распространенность интернета и свобода доступа к нему, количество университетов и качество преподавания и пр. и пр.

Да, это так. Конечно, рейтинг будет зависеть от этого. Но ведь и все, связанное с человеком, точно так же субъективно. Но не будете же вы отрицать, что студентов и образованных людей сейчас намного больше, чем век назад, что с появлением электронных и аудиокниг аудитория потребителей литературного продукта расширилась, а вкусы и нравы если и упали, то незначительно. Они, как известно, падают со времён Шумера, но мир пока стоит. В любом случае метод позволяет дать именно интегральную оценку с учётом всех перечисленных факторов. Более того, в зеркале литературных предпочтений он отражает степень развитости социума планеты Земля и его вкусов. Или вам нужна некая независимая оценка? Но кто её способен дать? Академия наук? Инопланетяне? Господь бог? В общем, как говорил один корифей языкознания, иной объективности у меня для вас нет...»

Вот что у него получилось.

Первое место уже несколько лет с фантастическим результатом занимает Дэн Браун («Код да Винчи») — 5020 млн. обращений! За ним следует конгениальная Эрика Джеймс («Пятьдесят оттенков серого») - 1630 млн. А третье Стивен Кинг - 460 млн., причем его популярность постепенно затухает, поскольку в прошлом году обращений было почти на 200 млн. больше

Как видите, уже при составлении списка кандидатов в лауреаты сказываются предпочтения составителя, недаром незабвенный директор пробирной палатки заметил, что многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. Поэтому вполне возможно и даже весьма вероятно, что мой список можно дополнить блестящими именами с высоким рейтингом. Хочу лишь предупредить, что в таком случае титаны русской литературы опустятся еще ниже…

В 50 лучших не попал ни один русский автор. У Пушкина— 18 млн. обращений, у Толстого — 15,2 млн., у Достоевского — 12,7...

Таково истинное положение классиков русской литературы. Кстати, американский журнал Foreign Policy сообщил, что в США только около 4,6% переводимых на английский язык книг написаны на русском, да и те не принадлежат перу новых авторов. А это, по мнению журнала, означает только одно: смерть русской литературы…

Стоит отметим еще и то, в Топ-50 30 англоязычных авторов, 8 франкофонов, 6 писавших по-немецки, два испаноязычных, один итальянец и три эллина.

Далее автор делает неизбежное обобщение:

«Величие любой литературы есть величина суммарная и вполне объективно оценивается плеядой её писателей — высота пирамиды зависит от количества и величины камней. Наш список наглядно подтверждает давно известный факт — современная цивилизация создана в первую очередь англосаксами, французами и немцами, стоявшими на плечах эллинов и римлян. Что касается русской литературы, то место её писателей вполне соответствует заслугам. И, похоже, интерес к ним угасает вместе с падением привлекательности самой России…»

А ведь так все хорошо начиналось...

Русские книги опускаются все ниже во всемирном спросе на литературные произведения Когда-то, когда я училась на филфаке университете, преподаватели нам внушали, что самыми читаемыми писатели в мире – это наши великие соотечественники: Толстой, Достоевский и Чехов, а все остальные идут уже за ними. Спору нет, Россия может и должна гордиться своей литературной классикой, это, пожалуй, единственное, чем она может гордиться по праву. Однако, если изучить этот вопрос внимательнее, то картина мировых предпочтений будет выглядеть совсем иначе. Начнем с азов. Еще в 2003 году знаменитая британская корпорация ВВС составила список 200 лучших романов всех времен и народов, опросив около 1 миллиона человек! Первое место ожидаемо заняла эпопея Джона Толкина «Властелин колец», а второе – «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Забавно, что в первой десятке соседствуют и «1984» Оруэлла и «Винни Пух» Милна. Тогда как первым из великих русских романов оказалась «Анна Каренина» Толстого – на 54 месте. Достоевский же еще ниже, а Чехова и вовсе нет, поскольку он романов не писал. Понятно, что это британский список, но мы-то ведем речь о роли нашей классики в мировом масштабе. Взглянем, как происходит дело у французов. Влиятельная газета Le Monde составила свой список 100 лучших романов ХХ века, правда, в опросе приняли участие уже только 17 тысяч человек. Предсказуемо победил французы – Альбер Камю с романом «Посторонний» и Марсель Пруст с «Поиском утраченного времени». Но в отличие от британского, францзуский рейтинг оказался гораздо более интернациональным, в нем фигурируют писатели из многих других стран. Понятно, что в ХХ веке русская литература потеряла свои позиции в общественном мнении, однако в этом списке «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына стоит на почетном 15-м месте, сразу после «Имени розы» итальянца Умберто Эко. Кроме того, в сотню попали набоковская «Лолита» и булгаковский «Мастер и Маргарита». Заметили, как сместились акценты? Вместо «диалектики души» Толстого, в так называемом русском мире зарубежные читатели выделяют сталинские репрессии, описанные Солженицыным! Можно назвать и еще один интересный рейтинг, составленный Норвежским книжным клубом, который опросил уже не читателей, а самих писателей, каждый из которых предоставил свой список из 10 книг, которые он считает лучшими за всю человеческую историю. Россию в 2002 году представлял знаменитый «деревенщик» Валентин Распутин. А всего в составлении списка приняли участие сто писателей из пятидесяти четырёх стран мира. Они и отобрали наиболее значимые произведения мировой литературы из разных стран, культур и времён. Одиннадцать произведений, включённых в список, написаны женщинами, восемьдесят пять - мужчинами, авторы четырёх произведений неизвестны. Понятно, что в этом списке нет никаких мест, это просто лучшие из лучших. По мнению лучших. А теперь мы подходим к самому главному. Все перечисленные списки, конечно, по-своему хороши (а кроме них существует еще множество подобных), но ни один из них не дает реальной картины литературных предпочтений мирового читателя. Зато такую картину попытался дать в своем весьма поучительном подсчете обращений к литературным произведениям в сетевых поисковиках журналист Юрий Кирпичев в журнал-газете «Мастерская». Тут не найти никакого высоколобого гамбургского счета, тут счет исключительно рыночный, а вот охвачены этим списком миллиарды. Вообще-то Кирпичев составляет рейтинг 50 самых востребованных писателей мира всех времен и народов каждый год в июне. Но на этот раз он сделал это в апреле, поскольку в связи с пожаром Нотр-Дама, взлетели продажи великого одноименного романа Виктора Гюго, и Кирпичеву стало интересно, как высоко поднялся этот классик. Оказалось, что Гюго переместился сразу на 6-е место, потеснив на 7-е самого Шекспира. Впереди же по-прежнему Дэн Браун. Увы, русских книг и авторов ни в первом, ни во втором, ни в третьем, ни даже в четвертом десятке не оказалось. «Наше все» Александр Пушкин занял только 61-е место. «Что же надо сжечь, чтобы поднять рейтинг Пушкина? Кремль?» – вопрошает автор. Вот как объясняет свой принцип сам автор: «Лет десять назад, в который раз услыхав о необыкновенном величии русской литературы, я задумался, а нельзя ли объективно измерить её величину? Априори ясно, что рейтинги писателей и книг, составляемые журналами, критиками и гуру от литературы отражают в первую очередь предпочтения составителей. Но ведь люди разные. Мне импонирует Одри Хепберн, а Трамп клюнул на Сторми Дэниелс, Бред Питт вряд ли польстится на рубенсовские формы, но и Рубенс не вдохновился бы Анжелиной Джоли, кому-то Хармс по душе, а кому-то Рабле или Пруст. Одни очарованы замысловатым Пелевиным, а другие поднимают на щит Прилепина, простого, как автомат оккупанта. Поэтому можно гарантировать, что Топ-50 писателей мира, составленный редактором журнала «Литературное обозрение» будет отличаться от списка редактора «Нового литературного обозрения». А ваш собственный — от списка вашей супруги. Известен, к примеру, список Бродского — в нем как худлит, так и вообще тексты, обязательные, по его мнению, к прочтению: «Просто чтобы с вами было о чем разговаривать». Он составил его для американской молодежи, будучи поражен ее невежеством, но сейчас список поразил бы российскую молодежь, вряд ли слыхавшую о большинстве его позиций. Я, кстати, воспользовался им при составлении своей таблицы лишь в этом году — перечень Бродского стал все более отражать современные вкусы. Далеко глядел поэт! Но лидерства лидеров он не пошатнул, хотя и добавил к ним пару имен. В общем, в мире вкусов царит субъективизм, поэтому о них и спорят, мы же ищем точности и репрезентативности. Видя же, что мир становится всё более виртуальным и это позволяет работать с цифрами и большими массивами информации, я периодически составляю рейтинг писателей по числу обращений к ним поисковой системы Гугл. Более объективного метода оценки величия авторов и литератур не найти. Выбор Google, причем именно англоязычного его сегмента обусловлен тем, что на него приходится три четверти всех обращений в мире (у ближайших конкурентов всего по 6—8%) и две трети их — на английском, языке международного общения. В итоге в случае писателей речь идет о десятках, о сотнях миллионов обращений и даже о миллиардах! Вы можете предложить более репрезентативную статистику? Да, речь идет не о мере литературного дара, а о степени влияния автора на окружающий мир, о его востребованности, а эти факторы не всегда коррелируют. Так, литературное мастерство Набокова было исключительным, его язык великолепен, но в Топ-50 лучших писателей он не вошел. Да, метод не идеален и данные будут зависеть от места вашего проживания, от местоположения сервера и даже от времени суток. Сеть живет, растет, дышит и когда в больших читающих странах наступает день, растёт число обращений к ней, в том числе и к писателям, так что данные могут значительно различаться. Но соотношение по авторам остаётся достаточно стабильным и позволяет провести оценку сравнительной популярности. Проверял неоднократно, однажды даже сравнив данные по Монреалю, Нью-Йорку, Бостону, Москве, Сиднею и еще какому-то немецкому городу — коллеги помогли составить таблицу. Абсолютные цифры давали максимальный разброс раза в два, что вполне приемлемо в такого рода подсчетах, но относительные места писателей оставались примерно одинаковыми, разве что австралийцы отличались некоторой эксцентричностью в выборе любимых авторов. Вы скажете, что такой подход также не вполне объективен, ибо на рейтинг будут влиять множество технических, политических и социальных факторов. Такие, как мода и вкусы читающей публики, её интеллектуальный и культурный уровень, ситуации в стране, в том числе и степень развития гражданского общества, уровень урбанизации и полиграфии, распространенность интернета и свобода доступа к нему, количество университетов и качество преподавания и пр. и пр. Да, это так. Конечно, рейтинг будет зависеть от этого. Но ведь и все, связанное с человеком, точно так же субъективно. Но не будете же вы отрицать, что студентов и образованных людей сейчас намного больше, чем век назад, что с появлением электронных и аудиокниг аудитория потребителей литературного продукта расширилась, а вкусы и нравы если и упали, то незначительно. Они, как известно, падают со времён Шумера, но мир пока стоит. В любом случае метод позволяет дать именно интегральную оценку с учётом всех перечисленных факторов. Более того, в зеркале литературных предпочтений он отражает степень развитости социума планеты Земля и его вкусов. Или вам нужна некая независимая оценка? Но кто её способен дать? Академия наук? Инопланетяне? Господь бог? В общем, как говорил один корифей языкознания, иной объективности у меня для вас нет.» Вот что у него получилось. Первое место уже несколько лет с фантастическим результатом занимает Дэн Браун («Код да Винчи») — 5020 млн. обращений! За ним следует конгениальная Эрика Джеймс («Пятьдесят оттенков серого») - 1630 млн. А третье Стивен Кинг - 460 млн., причем его популярность постепенно затухает, поскольку в прошлом году обращений было почти на 200 млн. больше Как видите, уже при составлении списка кандидатов в лауреаты сказываются предпочтения составителя, недаром незабвенный директор пробирной палатки заметил, что многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. Поэтому вполне возможно и даже весьма вероятно, что мой список можно дополнить блестящими именами с высоким рейтингом. Хочу лишь предупредить, что в таком случае титаны русской литературы опустятся еще ниже… В 50 лучших не попал ни один русский автор. У Пушкина— 18 млн. обращений, у Толстого — 15,2 млн., у Достоевского — 12,7. Таково истинное положение классиков русской литературы. Кстати, американский журнал Foreign Policy сообщил, что в США только около 4,6% переводимых на английский язык книг написаны на русском, да и те не принадлежат перу новых авторов. А это, по мнению журнала, означает только