Приказ, в котором Сталин похвалил Гитлера - «Новости Дня»

Другого столь драматического документа, пожалуй, нет в анналах мировой истории. В разгар жесточайшей войны, когда гитлеровцы ворвались на Кавказ и началась Сталинградская битва, вождь и Верховный главнокомандующий приказом по армии обвинил её в трусости и похвалил жестокого врага, причём в качестве примера для подражания.

Даже знаменитый приказ № 270 от 16 августа 1941 года, навеянный страшным разгромом в первые месяцы войны («О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий»), в котором разъяснялось, кто должен считаться дезертиром и предателем, и как с ними следует поступать, уступает по своему психологическому накалу приказу № 227, известному под названием «Ни шагу назад».

В приказе № 270 подчёркивалось наряду с негативными примерами, что «громадное большинство» командиров, комиссаров и частей Красной армии «ведут себя безупречно, мужественно, а порой — прямо героически». В приказе № 227 («О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций») речь идёт о куда более серьёзных вещах. А именно — о «разочаровании» и «утрате веры» советского народа в свою армию, что «многие… проклинают Красную армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама бежит на восток».

Народ «проклинает» Красную армию, и Верховный главнокомандующий доводит это до сведения солдат, офицеров, генералов и политработников своим приказом. Дальше ехать некуда…

Правда — лучшее оружие

Сталин нарисовал убийственную картину в первом же абзаце своего приказа: «Враг бросает на фронт всё новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперёд, рвётся в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и сёла, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге и у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Части войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамёна позором».

Сталина возмущает, что на втором году войны в армии идут разговоры о том, что «мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения…». Вождь подчеркнул, что этими «насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам» разговорами «некоторые» «хотят оправдать своё позорное поведение на фронтах».

Систематически и методично отучая ранее советских людей думать собственной головой, вождь в критическую минуту взывает к их разуму, здравому смыслу и сердцу: «Каждый командир, красноармеец и политработник должен понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги».

Полурелигиозное упование многих советских людей на то, что, несмотря на печальную реальность, страна всё равно победит врага, и мудрое начальство найдёт какой-то способ добиться этого, заставляет Сталина быть предельно откровенным, сделать ставку на правду после почти четверти века коммунистической лжи:

«После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

Поэтому, «если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог». А значит, «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв». Сталин ставит задачу «остановить, а затем отбросить и разгромить» немцев: «Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит, обеспечить за нами победу».

Порядок и дисциплина — залог всего

Сталин не только поставил задачу победить, но и назвал своей армии причину, почему она до сих пор терпит поражения: «Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину… Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования… Выполнить этот приказ — значит, отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага».

Гитлер и вермахт как пример

Для этого Верховный главнокомандующий предложил взять на вооружение… немецкие методы восстановления дисциплины, которые привели «к неплохим результатам». Сталин напомнил, что после поражения немцев под Москвой по приказу Гитлера (ставшего 19 декабря 1941 года Верховным главнокомандующим ВС Германии, которого он по имени не упомянул в тексте документа) немцы сформировали «более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи».

Кроме того, были сформированы «около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости», которых лишили орденов и поставили «на ещё более опасные участки фронта». У немцев появились также «специальные отряды заграждения», которые были поставлены «позади неустойчивых дивизий», чтобы «расстреливать на месте паникёров в случае попытки сдаться в плен».

Сталин отметил, что в результате этих мер «теперь немецкие войска дерутся лучше» и «имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение». Верховный главнокомандующий предложил «поучиться в этом деле у наших врагов» в приказе по своей армии.

С целью пресечения в войсках по примеру Гитлера «отступательных настроений» Сталин приказал снимать и привлекать к военному суду командующих армиями, допустивших «самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта». В пределах фронта формировались от одного до трёх штрафных батальонов по 800 человек для «средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости». Их следовало ставить «на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью» свою вину.

На уровне армий приказ требовал «снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду». В пределах армии требовалось сформировать «три-пять хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».

Кроме того, по такой же схеме подлежали формированию в пределах армии «от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлялись «рядовые бойцы и младшие командиры», чтобы они могли смыть свою трусость кровью…

Живительный шок

Приказ был зачитан во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах. Армии, как свидетельствуют мемуары участников войны, стало стыдно. В своём писательском дневнике Константин Симонов описал свои чувства так: «Мы… целый час, оглушённые, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришёл в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась как клубок, сначала как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочёл этот приказ, словно всё остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!»

Так Сталину словами неприукрашенной правды удалось вывести из оцепенения, разбередить в своих уже вполне научившихся воевать и имевших для этого необходимые средства солдатах и офицерах настоящее мужское чувство, пробудить совесть, укрепить боевой дух и бесстрашие, заставить остро почувствовать всех и каждого личную ответственность за судьбу страны.

Советские люди в военной форме, которым Сталин поставил в пример гитлеровцев в плане дисциплины и умения воевать, стали делать всё для того, что смыть с себя и армии в целом позор 28 июля 1942 года. Яростное стремление сокрушить врага, преодоление перед ним комплекса неполноценности быстро привели к тому, что беспорядочно отступавшие на Северном Кавказе советские войска остановились как вкопанные. Немцы не взяли Грозный, Махачкалу и Баку, потерпели страшное поражение под Сталинградом, после чего их повсеместно погнали на запад. Безусловно, значительную роль в этих успехах сыграли штрафники и заградотряды. Последние, кстати, были благополучно ликвидированы 29 октября 1944 года и влились в стрелковые подразделения стремительно наступавшей Красной армии, превзошедшей вермахт по всем статьям.

Именно поэтому Приказ № 227 можно без преувеличения считать документом, изменившим ход войны и ставшим отправной точкой Победы. Потому что это был голос правды, взывавший к совести и воинской чести — комбинация, которая может творить чудеса, по крайней мере, в России.

28 июля 1942 года можно назвать самым позорным днём Красной армии, которой был прочитан сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад». В нём от имени Родины и её народа Верховный главнокомандующий обвинил свою армию в трусости, похвалив вермахт. Но этот же день стал и отправной точкой Победы. Другого столь драматического документа, пожалуй, нет в анналах мировой истории. В разгар жесточайшей войны, когда гитлеровцы ворвались на Кавказ и началась Сталинградская битва, вождь и Верховный главнокомандующий приказом по армии обвинил её в трусости и похвалил жестокого врага, причём в качестве примера для подражания. Даже знаменитый приказ № 270 от 16 августа 1941 года, навеянный страшным разгромом в первые месяцы войны («О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий»), в котором разъяснялось, кто должен считаться дезертиром и предателем, и как с ними следует поступать, уступает по своему психологическому накалу приказу № 227, известному под названием «Ни шагу назад». В приказе № 270 подчёркивалось наряду с негативными примерами, что «громадное большинство» командиров, комиссаров и частей Красной армии «ведут себя безупречно, мужественно, а порой — прямо героически». В приказе № 227 («О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций») речь идёт о куда более серьёзных вещах. А именно — о «разочаровании» и «утрате веры» советского народа в свою армию, что «многие… проклинают Красную армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама бежит на восток». Народ «проклинает» Красную армию, и Верховный главнокомандующий доводит это до сведения солдат, офицеров, генералов и политработников своим приказом. Дальше ехать некуда… Правда — лучшее оружие Сталин нарисовал убийственную картину в первом же абзаце своего приказа: «Враг бросает на фронт всё новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперёд, рвётся в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и сёла, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге и у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Части войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамёна позором». Сталина возмущает, что на втором году войны в армии идут разговоры о том, что «мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения…». Вождь подчеркнул, что этими «насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам» разговорами «некоторые» «хотят оправдать своё позорное поведение на фронтах». Систематически и методично отучая ранее советских людей думать собственной головой, вождь в критическую минуту взывает к их разуму, здравому смыслу и сердцу: «Каждый командир, красноармеец и политработник должен понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги». Полурелигиозное упование многих советских людей на то, что, несмотря на печальную реальность, страна всё равно победит врага, и мудрое начальство найдёт какой-то способ добиться этого, заставляет Сталина быть предельно откровенным, сделать ставку на правду после почти четверти века коммунистической лжи: «После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину». Поэтому, «если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог». А значит, «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв». Сталин ставит задачу «остановить, а затем отбросить и разгромить» немцев: «Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит, обеспечить за нами победу». Порядок и дисциплина — залог всего Сталин не только поставил задачу победить, но и назвал своей армии причину, почему она до сих пор терпит поражения: «Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину… Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования… Выполнить этот приказ — значит, отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага». Гитлер и вермахт как пример Для этого Верховный главнокомандующий предложил взять на вооружение… немецкие методы восстановления дисциплины, которые привели «к неплохим результатам». Сталин напомнил, что после поражения немцев под Москвой по приказу Гитлера (ставшего 19 декабря 1941 года Верховным главнокомандующим ВС Германии, которого он по имени не упомянул в тексте документа) немцы сформировали «более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи». Кроме того, были сформированы «около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости», которых лишили орденов и поставили «на ещё более опасные участки фронта». У немцев появились также «специальные отряды заграждения», которые были поставлены «позади неустойчивых дивизий», чтобы «расстреливать на месте паникёров в случае попытки сдаться в плен». Сталин отметил, что в результате этих мер «теперь немецкие войска дерутся лучше» и «имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение». Верховный главнокомандующий предложил «поучиться в этом деле у наших врагов» в приказе по своей армии. С целью пресечения в войсках по примеру Гитлера «отступательных настроений» Сталин приказал снимать и привлекать к военному суду командующих армиями, допустивших «самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта». В пределах фронта формировались от одного до трёх штрафных батальонов по 800 человек для «средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости». Их следовало ставить «на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью» свою вину. На уровне армий приказ требовал «снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду». В пределах армии требовалось сформировать «три-пять хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной». Кроме того, по такой же схеме подлежали формированию в пределах армии «от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлялись «рядовые бойцы и младшие командиры», чтобы они могли смыть свою трусость кровью… Живительный шок Приказ был зачитан во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах. Армии, как свидетельствуют мемуары участников войны, стало стыдно. В своём писательском дневнике Константин Симонов описал свои чувства так: «Мы… целый час, оглушённые, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришёл в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась как клубок, сначала как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочёл этот приказ, словно всё остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!» Так Сталину словами неприукрашенной правды удалось вывести из оцепенения, разбередить в своих уже вполне научившихся воевать и имевших для этого необходимые средства солдатах и офицерах настоящее мужское чувство, пробудить совесть, укрепить боевой дух и бесстрашие, заставить остро почувствовать всех и каждого личную ответственность за судьбу страны. Советские люди в военной форме, которым Сталин поставил в пример гитлеровцев в плане дисциплины и умения воевать, стали делать всё для того, что смыть с себя и армии в целом позор 28 июля 1942 года. Яростное стремление сокрушить врага, преодоление перед ним комплекса неполноценности быстро привели к тому, что беспорядочно отступавшие на Северном