© Wikipedia, Mayumi IshikawaВ интервью с переводчиком португальской литературы на русский язык Ольгой Овчаренко речи идет не только о ее переводах, но и об истории португальской литературы. В частности, она рассказывает о современнике Шекспира Луише де Камоэнсе, который был солдатом и много путешествовал. Этого писателя знали в царской России, но в советское время интерес к нему пропал.
Интервью с Ольгой Овчаренко, ведущим научным сотрудником ИМЛИ РАН, которая приезжала в Лиссабон, чтобы завершить работу над книгой по истории португальской литературы. В 1988 году, еще в период СССР, был опубликован первый перевод «Лузиад» (Os Lus?adas) на русский язык, выполненный Ольгой Овчаренко с языка оригинала. И в стихах.
Di?rio de Not?cias: Вы перевели «Лузиады» на русский в стихотворной форме. Эта работа была сопряжена для Вас с большими трудностями?
Ольга Овчаренко: Скорее, этот перевод доставил мне большое удовольствие. А вот опубликовать его действительно оказалось задачей не из легких. Мне потребовалось четыре года, чтобы перевести «Лузиады», и еще три — чтобы доказать необходимость издания этой книги. В то время, в 1988 году, в России мало знали о Камоэнсе (Lu?s de Cam?es), и, когда я решила писать по нему докторскую диссертацию в МГУ, мне сказали, что он этого не заслуживает, не такой уж значимый автор. Но я обратилась в Российскую академию наук и защитила диссертацию в Институте мировой литературы имени Максима Горького, где работаю в данный момент.
— Каково это — русской переводчице иметь дело со всеми этими приключениями и перипетиями португальской истории? Ведь этот мир разительно отличается от Вашего.
— Это другой мир, но он крайне увлекательный. Кроме того, мне поручили подготовить к данному изданию предисловие и примечания, эта область исследований была для меня совершенно новой и неожиданной. Я думала, что сделаю перевод, а кто-то другой напишет примечания, но тут обнаружилось, что в России нет соответствующих специалистов, и мне пришлось взять на себя и эту работу.
— Камоэнс отличается от других прославленных авторов той эпохи, например, Уильяма Шекспира, тем, что был солдатом и много путешествовал. Он побывал в Азии, в Африке. Это делает его произведения более жизненными?
— Безусловно. У него нет недостатка в изобретательности и учености, которые сочетаются с большим жизненным опытом.
— Вы говорите, что Ваш стихотворный перевод с португальского на русский был первым в своем роде. До этого существовали только переводы с французского?
— Да. И прозаический перевод с французского значился в списке рекомендованной литературы для российских гимназий. Мне довелось работать с одним выдающимся писателем, который начинал свое образование еще в царскую эпоху, и он рассказывал, что они изучали Камоэнса.
— В советское время интерес к «Лузиадам» пропал?
— Не совсем. В 1930-е годы «Лузиады» пытался переводить один военный — Михаил Травчетов, но его перевод не увидел свет из-за смерти автора.
— Откуда у Вас интерес к Португалии и португальскому языку?
— Он возник, когда в Московском университете был открыт курс португальского языка. Поначалу я просто хотела изучать какой-нибудь романский язык. Но, приступив к изучению португальского, я поняла, что на этом языке существует очень интересная литература, почти не известная в России, и я подумала, что следует открыть эту литературу для соотечественников.
— Когда Вы впервые посетили Португалию?
— В 1984 году, когда я приезжала сюда в качестве переводчика с официальным визитом. А вскоре меня пригласили на должность лектора в университет Коимбры, где я проработала до 1987 года.
— Вы регулярно бываете в Португалии?
— Да, благодаря грантам Фонда Гулбенкяна (Funda??o Gulbenkian) я приезжаю сюда работать над своими книгами. У меня уже вышли некоторые труды по португальской литературе, Луишу де Камоэнсу и литературе эпохи португальского ренессанса. В настоящий момент я заканчиваю работу над книгой «Португальская литература»: начиная со средневековых кантиг о друге вплоть до писателей 20-го века, до Жозе Сарамаго (Jos? Saramago). И я также перевела «Девочку-отроковицу» (Menina e Mo?a) Бернардима Рибейро (Bernardim Ribeiro), одного из моих любимых авторов.
— На Ваш взгляд, Сарамаго заслужил Нобелевскую премию?
— Заслужил. И мне особенно нравится его «Воспоминание о монастыре» (Memorial do Convento). Правда я никогда не переводила это произведение.
— Помимо Камоэнса, каких еще известных представителей португальской литературы Вам довелось переводить?
— «Послание» (A Mensagem) Фернанду Песоа (Fernando de Pessoa), «Путешествия по моей земле» (As Viagens na Minha Terra) Алмейды Гарретт (Almeida Garrett), «Пресвитера Эурико» (Eurico, o Presb?tero) Алешандре Эркулано (Alexandre Herculano). А также произведения отца Антониу Виейры (Padre Ant?nio Vieira), Камилу Каштелу Бранку (Camilo Castelo Branco) и только что закончила перевод Жулио Диниша (J?lio Dinis), который намереваюсь предложить Институту Камоэса.
— А Эса де Кейрош (E?a de Queir?s)?
— Я никогда не переводила произведения этого писателя, но они существуют на русском языке и уже несколько раз издавались в России. Популярность Эсы де Кейроша началась в то время, когда его ближайший друг Баталья Рейш (Batalha Reis) служил послом в России, в период революции 1917 года. Уже в 1920-е годы, когда начало свою работу издательство «Всемирная литература», Эса был включен в список авторов. Его издали в России раньше Камоэнса.
— Вы сказали, что по финансовым причинам российские издатели предпочитают переводить тех писателей, которым уже не надо платить за авторские права, а современные авторы пользуются у них меньшим спросом. Считаете ли Вы, что среди современных португальских писателей есть те, кого стоит перевести на русский язык?
— Если все пойдет хорошо, я буду переводить «Гумус» (H?mus) Раула Брандао (Raul Brand?o).
— А среди более современных авторов есть кто-нибудь, кто привлекает Ваше внимание?
— Пока нет.
— Вы считаете литературу былых времен более качественной?
— Думаю да. В Институте мировой литературы имени Максма Горького мы обычно изучаем авторов, писавших до 1930-х или 40-х годов, потому что считается, что об истинной значимости писателя можно судить лишь спустя какое-то время. Исключение было сделано только для Леонида Леонова, писателя, с которым я работала: он родился в 1899 году и умер в 1994. Сегодня он считается классиком русской литературы.
— Вы были знакомы с Сарамаго?
— Я познакомилась с ним еще до того, как он стал мировой знаменитостью, до Нобелевской премии по литературе. Сарамаго подписывал книги на книжной ярмарке, и один российский журналист представил меня ему.
— Россия по праву считается великой литературной державой, а что Вы думаете о Португалии?
— Я считаю португальскую литературу одной из самых богатых в мире.
— Кто Ваш любимый русский писатель?
— Толстой. Он, как никто другой, смог передать национальную психологию и образ мыслей русского человека.
— Современный русский читатель «Войны и мира» по-прежнему узнает себя в героях этой книги?
— Да.
— Каково это — быть писателем в современной России? Это возможно?
— Возможно. Некоторых я знаю лично, наиболее известные из них Захар Прилепин и Сергей Шаргунов.
— Вы когда-нибудь брались за собственный роман, или Вы занимаетесь исключительно переводами и изучением произведений других авторов?
— Я только перевожу и исследую. Как-то я написала роман, но самокритичность не позволила мне его опубликовать. Когда я его прочла, мне показалось, что он может представлять интерес только для моей семьи.
— Ориентиром для Вас всегда выступает Толстой?
— Да, да.
© Wikipedia, Mayumi IshikawaВ интервью с переводчиком португальской литературы на русский язык Ольгой Овчаренко речи идет не только о ее переводах, но и об истории португальской литературы. В частности, она рассказывает о современнике Шекспира Луише де Камоэнсе, который был солдатом и много путешествовал. Этого писателя знали в царской России, но в советское время интерес к нему пропал.Интервью с Ольгой Овчаренко, ведущим научным сотрудником ИМЛИ РАН, которая приезжала в Лиссабон, чтобы завершить работу над книгой по истории португальской литературы. В 1988 году, еще в период СССР, был опубликован первый перевод «Лузиад» (Os Lus?adas) на русский язык, выполненный Ольгой Овчаренко с языка оригинала. И в стихах. Di?rio de Not?cias: Вы перевели «Лузиады» на русский в стихотворной форме. Эта работа была сопряжена для Вас с большими трудностями? Ольга Овчаренко: Скорее, этот перевод доставил мне большое удовольствие. А вот опубликовать его действительно оказалось задачей не из легких. Мне потребовалось четыре года, чтобы перевести «Лузиады», и еще три — чтобы доказать необходимость издания этой книги. В то время, в 1988 году, в России мало знали о Камоэнсе (Lu?s de Cam?es), и, когда я решила писать по нему докторскую диссертацию в МГУ, мне сказали, что он этого не заслуживает, не такой уж значимый автор. Но я обратилась в Российскую академию наук и защитила диссертацию в Институте мировой литературы имени Максима Горького, где работаю в данный момент. — Каково это — русской переводчице иметь дело со всеми этими приключениями и перипетиями португальской истории? Ведь этот мир разительно отличается от Вашего. — Это другой мир, но он крайне увлекательный. Кроме того, мне поручили подготовить к данному изданию предисловие и примечания, эта область исследований была для меня совершенно новой и неожиданной. Я думала, что сделаю перевод, а кто-то другой напишет примечания, но тут обнаружилось, что в России нет соответствующих специалистов, и мне пришлось взять на себя и эту работу. — Камоэнс отличается от других прославленных авторов той эпохи, например, Уильяма Шекспира, тем, что был солдатом и много путешествовал. Он побывал в Азии, в Африке. Это делает его произведения более жизненными? — Безусловно. У него нет недостатка в изобретательности и учености, которые сочетаются с большим жизненным опытом. — Вы говорите, что Ваш стихотворный
перевод с португальского на русский был первым в своем роде. До этого существовали только переводы с французского? — Да. И прозаический перевод с французского значился в списке рекомендованной литературы для российских гимназий. Мне довелось работать с одним выдающимся писателем, который начинал свое образование еще в царскую эпоху, и он рассказывал, что они изучали Камоэнса. — В советское время интерес к «Лузиадам» пропал? — Не совсем. В 1930-е годы «Лузиады» пытался переводить один военный — Михаил Травчетов, но его перевод не увидел свет из-за смерти автора. — Откуда у Вас интерес к Португалии и португальскому языку? — Он возник, когда в Московском университете был открыт курс португальского языка. Поначалу я просто хотела изучать какой-нибудь романский язык. Но, приступив к изучению португальского, я поняла, что на этом языке существует очень интересная литература, почти не известная в России, и я подумала, что следует открыть эту литературу для соотечественников. — Когда Вы впервые посетили Португалию? — В 1984 году, когда я приезжала сюда в качестве переводчика с официальным визитом. А вскоре меня пригласили на должность лектора в университет Коимбры, где я проработала до 1987 года. — Вы регулярно бываете в Португалии? — Да, благодаря грантам Фонда Гулбенкяна (Funda??o Gulbenkian) я приезжаю сюда работать над своими книгами. У меня уже вышли некоторые труды по португальской литературе, Луишу де Камоэнсу и литературе эпохи португальского ренессанса. В настоящий момент я заканчиваю работу над книгой «Португальская литература»: начиная со средневековых кантиг о друге вплоть до писателей 20-го века, до Жозе Сарамаго (Jos? Saramago). И я также перевела «Девочку-отроковицу» (Menina e Mo?a) Бернардима Рибейро (Bernardim Ribeiro), одного из моих любимых авторов. — На Ваш взгляд, Сарамаго заслужил Нобелевскую премию? — Заслужил. И мне особенно нравится его «Воспоминание о монастыре» (Memorial do Convento). Правда я никогда не переводила это произведение. — Помимо Камоэнса, каких еще известных представителей португальской литературы Вам довелось переводить? — «Послание» (A Mensagem) Фернанду Песоа (Fernando de Pessoa), «Путешествия по моей земле» (As Viagens na Minha Terra) Алмейды Гарретт (Almeida Garrett), «Пресвитера Эурико» (Eurico, o Presb?tero) Алешандре Эркулано (Alexandre Herculano). А также произведения отца Антониу Виейры (Padre Ant?nio Vieira), Камилу Каштелу Бранку (Camilo Castelo Branco) и только что закончила перевод Жулио Диниша (J?lio Dinis), который намереваюсь предложить Институту Камоэса. — А Эса де Кейрош (E?a de Queir?s)? — Я никогда не переводила произведения этого писателя, но они существуют на русском языке и уже несколько раз издавались в России. Популярность Эсы де Кейроша началась в то время, когда его ближайший друг Баталья Рейш (Batalha Reis) служил послом в России, в период революции 1917 года. Уже в 1920-е годы, когда начало свою работу издательство «Всемирная литература», Эса был включен в список авторов. Его издали в России раньше Камоэнса. — Вы сказали, что по финансовым причинам российские издатели предпочитают переводить тех писателей, которым уже не надо платить за авторские права, а современные авторы пользуются у них меньшим спросом. Считаете ли Вы, что среди современных португальских писателей есть те, кого стоит перевести на русский язык? — Если все пойдет хорошо, я буду переводить «Гумус» (H?mus) Раула Брандао (Raul Brand?o). — А среди более современных авторов есть кто-нибудь, кто привлекает Ваше внимание? — Пока нет. — Вы считаете литературу былых времен более качественной? — Думаю да. В Институте мировой литературы имени Максма Горького мы обычно изучаем авторов, писавших до 1930-х или 40-х годов, потому что считается, что об истинной значимости писателя можно судить лишь спустя какое-то время. Исключение было сделано только для Леонида Леонова, писателя, с которым я работала: он родился в 1899 году и умер в 1994. Сегодня он считается классиком русской литературы. — Вы были знакомы с Сарамаго? — Я познакомилась с ним еще до того, как он стал мировой знаменитостью, до Нобелевской премии по литературе. Сарамаго подписывал книги на книжной ярмарке, и один российский журналист представил меня ему. — Россия по праву считается великой литературной державой, а что Вы думаете о Португалии? — Я считаю португальскую литературу одной из самых богатых в мире. — Кто Ваш любимый русский писатель? — Толстой. Он, как никто другой, смог передать национальную психологию и образ мыслей русского человека. — Современный русский читатель «Войны и мира» по-прежнему узнает себя в героях этой книги? — Да. — Каково это — быть писателем в современной России? Это возможно? — Возможно. Некоторых я знаю лично, наиболее известные из них Захар Прилепин и Сергей Шаргунов. — Вы когда-нибудь брались за собственный роман, или Вы занимаетесь исключительно переводами и изучением произведений других авторов? — Я только перевожу и исследую. Как-то я написала роман, но самокритичность не позволила мне его опубликовать. Когда я его прочла, мне показалось, что он может представлять интерес только для моей семьи. — Ориентиром для Вас всегда выступает Толстой? — Да, да.
Следующая похожая новость...
