© страница Nord Stream 2 Corp. в TwitterВ конце 2019 года истекает срок десятилетнего соглашения между Россией и Украиной о транзитной поставке российского газа в страны Евросоюза. Что в такой ситуации должна делать Украина, задается вопросом автор. И предлагает несколько вариантов, не забывая обвинять Россию в проблемах Украины.
Прежде всего, для проведения успешных переговоров по новому контракту нужно осуществить анбандлинг — то есть реформировать НАК "Нафтогаз Украины" и передать ГТС в управление независимому оператору.
В этом случае европейские газовые компании (покупатели и трейдеры) будут воспринимать наш маршрут точно так же, как и другие европейские газопроводы. И когда на переговорах, с нашей стороны будет не только государство Украина, но и крупнейшие покупатели российского газа в Европе, для «Газпрома» появится весомый аргумент согласиться на условия украинской стороны.
Российская угроза
В России существует достаточно четкая стратегия диверсификации транзитных маршрутов, и россияне не скрывают своей цели полностью обойти Украину как страну — транзитер.
Но газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток», угрожая энергетической независимости Украины и блоку восточноевропейских стран, нарушают геополитический баланс интересов. И поэтому страны ЕС пытаются реагировать на это.
Например, благодаря президентству Румынии в Совете ЕС, действие газовой директивы было распространено на морские участки газопроводов, что очень усложнило строительство «Северного потока-2» — они даже грозятся привлечь ЕС к суду. Дания также исходит из проевропейских интересов в этом вопросе — в апреле страна запретила прокладывать газопровод «Северный поток-2» через свои территориальные воды.
Впрочем, ключевой проблемой является то, что Германия поддерживает строительство газопровода, несмотря на внешнеэкономические риски. Для чего?
Главная причина — глобальная конкурентоспособность. У Соединенных Штатов есть собственный источник дешевого газа (сланцевого), и соответственно, американские компании уже сейчас имеют это конкурентное преимущество. Германия также хочет иметь такое преимущество среди европейских стран. Получив дополнительные поставки российского газа, она сможет усилить конкурентоспособность на глобальной арене, а также заработать дополнительные доходы после того, как станет крупнейшим газовым хабом в ЕС.
Кроме того, Германия планирует на 80-95% перейти на энергоснабжение из возобновляемых источников и закрыть шахты и атомные электростанции. Природный газ рассматривается, как bridging fuel — переходное топливо, и самый дешевый его источник — это российский газ.
Главное, что в случае введения в эксплуатацию новых российских газопроводов, для транзита нам останутся только технические остаточные объемы газа.
Это те объемы, которые необходимы ЕС для ликвидации пиковых скачков спроса зимой, а так же объемы газа, которые необходимо хранить в газовых хранилищах на нашей границе.
То есть мы будем заложниками того, каким будет спрос на природный газ в ЕС в долгосрочной перспективе. А это неизвестно — потому что сейчас прогнозы этого спроса отличаются в разы.
Игры с тарифами
Украинская ГТС должна функционировать в европейском поле, иначе ее будет контролировать «Газпром» и манипулировать маршрутами поставки.
Поэтому нужно, чтобы европейский потребитель выбирал: вот такие объемы газа я хочу получить по «Северному потоку-1», вот эти я хочу транзитировать через украинскую ГТС, а вот эти — через «Северный поток-2», конкретные объемы транзита будут зависеть от конкурентоспособности каждого из маршрутов.
Что уже сделала Украина? Процесс анбандлинга тянется, начиная с 2016 года, и сейчас, когда мы должны выйти уже на финишную прямую переговоров относительно нового транзитного контракта, до сих пор не знаем, как будет проведено разделение.
Сначала рассматривали вариант ownership unbundling, но процесс застрял в жестком конфликте между разными группами влияния в Кабинете министров — споры велись относительно того, кто будет де-факто владеть будущей газотранспортной компанией.
Поскольку сейчас ГТС входит в структуру НАК «Нафтогаз Украины», соответственно, НАК может использовать свое влияние на тарифообразование на основе краткосрочных интересов. Например, когда конфликт с «Газпромом» дошел до точки кипения в 2015 году и россияне заявили о прекращении транзита после 2020 года, у «Нафтогаз»" появилась возможность повысить транзитный тариф до уровня, который позволил бы амортизировать трубу за три-четыре года.
Такие игры с тарифом никому не нравятся, и европейцы хотят, чтобы наш транзитный тариф устанавливался прозрачным путем.
То есть, чтобы трубой руководила выделенная отдельная компания, а все остальные игроки рынка не имели возможности влиять на функционирование ГТС. Брюссельские чиновники говорят: примите наше регулирование, разделите «Нафтогаз», выделите отдельного оператора ГТС — и тогда мы сможем пойти с этим новым оператором на переговоры.
© страница Nord Stream 2 Corp. в TwitterВ конце 2019 года истекает срок десятилетнего соглашения между Россией и Украиной о транзитной поставке российского газа в страны Евросоюза. Что в такой ситуации должна делать Украина, задается вопросом автор. И предлагает несколько вариантов, не забывая обвинять Россию в проблемах Украины. Прежде всего, для проведения успешных переговоров по новому контракту нужно осуществить анбандлинг — то есть реформировать НАК "Нафтогаз Украины" и передать ГТС в управление независимому оператору. В этом случае европейские газовые компании (покупатели и трейдеры) будут воспринимать наш маршрут точно так же, как и другие европейские газопроводы. И когда на переговорах, с нашей стороны будет не только государство Украина, но и крупнейшие покупатели российского газа в Европе, для «Газпрома» появится весомый аргумент согласиться на условия украинской стороны. Российская угроза В России существует достаточно четкая стратегия диверсификации транзитных маршрутов, и россияне не скрывают своей цели полностью обойти Украину как страну — транзитер. Но газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток», угрожая энергетической независимости Украины и блоку восточноевропейских стран, нарушают геополитический баланс интересов. И поэтому страны ЕС пытаются реагировать на это. Например, благодаря президентству Румынии в Совете ЕС, действие газовой директивы было распространено на морские участки газопроводов, что очень усложнило строительство «Северного потока-2» — они даже грозятся привлечь ЕС к суду. Дания также исходит из проевропейских интересов в этом вопросе — в апреле страна запретила прокладывать газопровод «Северный поток-2» через свои территориальные воды. Впрочем, ключевой проблемой является то, что Германия поддерживает строительство газопровода, несмотря на внешнеэкономические риски. Для чего? Главная причина — глобальная конкурентоспособность. У Соединенных Штатов есть собственный источник дешевого газа (сланцевого), и соответственно, американские компании уже сейчас имеют это конкурентное преимущество. Германия также хочет иметь такое преимущество среди европейских стран. Получив дополнительные поставки российского газа, она сможет усилить конкурентоспособность на глобальной арене, а также заработать дополнительные доходы после того, как станет крупнейшим газовым хабом в ЕС. Кроме того, Германия планирует на 80-95% перейти на энергоснабжение из возобновляемых источников и закрыть шахты и атомные электростанции. Природный газ рассматривается, как bridging fuel — переходное топливо, и самый дешевый его источник — это российский газ. Главное, что в случае введения в эксплуатацию новых российских газопроводов, для транзита нам останутся только технические остаточные объемы газа. Это те объемы, которые необходимы ЕС для ликвидации пиковых скачков спроса зимой, а так же объемы газа, которые необходимо хранить в газовых хранилищах на нашей границе. То есть мы будем заложниками того, каким будет спрос на природный газ в ЕС в долгосрочной перспективе. А это неизвестно — потому что сейчас прогнозы этого спроса отличаются в разы. Игры с тарифами Украинская ГТС должна функционировать в европейском поле, иначе ее будет контролировать «Газпром» и манипулировать маршрутами поставки. Поэтому нужно, чтобы европейский потребитель выбирал: вот такие объемы газа я хочу получить по «Северному потоку-1», вот эти я хочу транзитировать через украинскую ГТС, а вот эти — через «Северный поток-2», конкретные объемы транзита будут зависеть от конкурентоспособности каждого из маршрутов. Что уже сделала Украина? Процесс анбандлинга тянется, начиная с 2016 года, и сейчас, когда мы должны выйти уже на финишную прямую переговоров относительно нового транзитного контракта, до сих пор не знаем, как будет проведено разделение. Сначала рассматривали вариант ownership unbundling, но процесс застрял в жестком конфликте между разными группами влияния в Кабинете министров — споры велись относительно того, кто будет де-факто владеть будущей газотранспортной компанией. Поскольку сейчас ГТС входит в структуру НАК «Нафтогаз Украины», соответственно, НАК может использовать свое влияние на тарифообразование на основе краткосрочных интересов. Например, когда конфликт с «Газпромом» дошел до точки кипения в 2015 году и россияне заявили о прекращении транзита после 2020 года, у «Нафтогаз»" появилась возможность повысить транзитный тариф до уровня, который позволил бы амортизировать трубу за три-четыре года. Такие игры с тарифом никому не нравятся, и европейцы хотят, чтобы наш транзитный тариф устанавливался прозрачным путем. То есть, чтобы трубой руководила выделенная отдельная компания, а все остальные игроки рынка не имели возможности влиять на функционирование ГТС. Брюссельские чиновники говорят: примите наше регулирование, разделите «Нафтогаз», выделите отдельного оператора ГТС — и тогда мы сможем пойти с этим новым оператором на переговоры.
Следующая похожая новость...
