Александр Кибовский раскрыл секреты атрибуции

Три дня и одна ночь, причем театральная. 800 мероприятий, 500 из которых творческие мастер-классы. Яркие развлекательные программы, деловые встречи, детский день (воскресный), консультации по трудоустройству — этим жил Манеж, где проходил IV культурный форум. Хотя выплеснулся он далеко за его пределы, захватив Цирк на Вернадского и многие театральные площадки. фото: Марина Райкина Александр Кибовский раскрывает тайны портретов неизвестных. В Манеже всю столичную культуру художники Павел Каплевич и Алексей Трегубов поместили на платформы. Здесь музеи, мастер-классы, театральные коллективы. Маски, костюмы, книги, светящиеся музыкальные инструменты — все, что душе угодно. Даже можно попытаться устроиться на работу в какое-нибудь культурное учреждение: для этого надо подойти к стойке консультантов и задать вопрос. Параллельно самые крутые столичные фестивали рассказывают о себе, отведенного тайминга явно не хватает, чтобы приоткрыть завесу над «Золотой маской», «Территорией», как же без них, а ближе к ночи «Геликон-опера» уже открывает ночь театров, и длинная очередь у входа в главный зал не оставляет никаких шансов тем, кто опоздал. Программа лучшего московского музыкального театра называется «Сон в опере», и, несмотря на то, что хор появляется со светящимися подушками в руках и звучат колыбельные, написанные в разное время, в театральную ночь не до сна. фото: Марина Райкина Геликон опера на форуме. А за кулисами в это время готовится дефиле театральных костюмов, имя автора которых само является брендом — Виктория Севрюкова. — Для нашего театра Виктория сделала около 700 костюмов для разных спектаклей, но мы сможем показать лишь треть, — говорит худрук «Театриума на Серпуховке» Тереза Дурова. И вот на сцене поистине театральный Голливуд: таинственный Восток с его пряностями («Волшебная лампа Аладдина»), эстетизм Страны восходящего солнца («Меч самурая»), пугающая суровость Севера («Калевала»). Один за другим выступают — «Табакерка» с фрагментом из спектакля «Брак 2.0» по ранним одноактным пьесам Чехова. «Самоубийца» от Театра на Малой Бронной. Убойное шоу устраивают музыканты из Moscowboys (проект Эльшана Мамедова). Ближе к трем утра театральную ночь завершает «Июльансамбль» из Центра Мейерхольда спектаклем «БААЛ» по Брехту. фото: Марина Райкина Александр Кибовский. На форуме масса образовательных программ. Но, пожалуй, самая интересная состоялась в «Школе современной пьесы», где министр культуры Москвы Александр Кибовский был вроде как и не министром, а историком, потрясающим специалистом по атрибутированию произведений искусства. В черном кабинете сцены он, написавший книгу «500 неизвестных», рассказывает удивительные истории из жизни портретов неизвестных. Или, наоборот, известных, на самом деле оказавшихся другими личностями. Зрители узнают, как происходит опознание, насколько это трудоемкий, многолетний и часто напоминающий детективные истории процесс. — Георгий Соломонович Габаев в начале ХХ века придумал, что с помощью знаний о военной одежде, орденах можно помочь определить произведения искусства, — рассказывает Кибовский и тут же спрашивает зал: «Кто на портрете?» В ответ ему нестройные голоса: «Денис Давыдов». — Это Евграф Владимирович Давыдов — его двоюродный брат. Портрет работы Ореста Кипренского. фото: Марина Райкина Самая юная участница театральной ночи. Историко-предметный метод атрибуции — в нем много курьезных и смешных случаев. Вот портрет всем известного Лермонтова в юности в результате исследования оказался вовсе не Лермонтовым. Такая же история с портретом предка Пушкина — Абрама Ганнибала, который на самом деле оказался Меллером-Закомельским. Была разоблачена княгиня Екатерина Романовна Дашкова, чье изображение на миниатюре (мундир в орденах, белый парик, какие носили подданные Екатерины II) в ноябре 2007 года выставил на продажу аукционный дом Кристи. Миниатюра восемь лет прожила в частном собрании как княгиня, пока историк Кибовский не обратил внимание на Георгиевский крест, что украшал грудь княгини. «А эту награду давали в Первую мировую войну, из женщин ее получила одна медсестра». Ордена, погоны, эполеты, знаки отличия на шинелях и мундирах, списочный состав полков и многое другое может пролить свет на то или иное произведение искусства, доказать, что изображенному на нем можно верить или все же не стоит. Иногда на это уходят не месяцы и годы — десятилетия. Кибовский расскажет, как двадцать лет искал имя молодого майора Апшеронского пехотного полка. На нем форма, которая была введена Николаем I в 1848 году, Кибовский листал все приказы по военному ведомству того периода, выписывая всех, кто приходил в Апшеронский полк и уходил из него. В общем, выяснилось, что на портрете изображен Дубельт II — сын Леонтия Дубельта, известного жандармского деятеля периода Николая I. Более того, в истории замешаны дочка Пушкина, «чертенок Таша», которая вышла замуж за Дубельта, причем назло сыну графа Орлова, и Наталья Гончарова, хлопотавшая за зятя, и другие исторические личности. фото: Марина Райкина Костюмы Виктории Севрюковой. Фамилии, истории — одна тянет за собой другую, доказывая, что в жизни, во всяком случае, российской, все тесно связаны. Например, профессор Давидович (у него учился Анатолий Собчак), который, как и Габаев, считался отцом-основателем атрибуции, в 50-е готовил заключения по запрещенной литературе. А его дочка была близкой знакомой Иосифа Бродского. Поэтому всю зарубежную запрещенку будущий лауреат Нобелевской премии мог читать в фотокопиях напрямую.